История человеческая признана в таком виде, в каком записана в документах и архивах памяти человеческой. Архивов − тонны и килотонны. Да не все они сохранили точное описание исторических фактов, имевших место в свое историческое время. Когда-то умышленно, когда-то случайно, когда-то по неведению слепому люди истребляли бесценные архивы, хранящие историю человеческого прошлого. И этого не вернуть. Что упущено или стерто дочиста уполномоченными цензорами − то кануло в лету, того, можно считать, что и вовсе не было… Где-то, наверняка, остаются достоверные и полные сведения о каждом малом мгновении, о каждом деле, о каждом поступке, о каждом человеке, о каждом событии, но… Наверное, имеются и где-то сохраняются описания целых периодов или эпох жизни людей и народов чрезвычайно далекого прошлого. Кто знает? Как их разыскать? Где они? Как могут быть полезными, если вдруг обнаружатся, для нас?
Специалистам и просвященым виднее, но и мне ясно, что наверняка эти находки и их расшифровка могли бы послужить и принести пользу живущим ныне людям. Но мне меньше ясно другое: что остается, например, делать мне, если хочу оставить исторические сведения для детей человеческих о делах нашего времени? Предполагаю только одно, непосредственно от меня и зависящее: если сумею, написать об этом как можно более верно и полно, сохранить бережно, изолируя от случайностей. Постараюсь сделать это с сознанием того, что впоследствии оказываются очень ценными человеческие свидетельства − в изложении фактов, в описании подробностей, в передаче впечатлений и художественного восприятия глазами человека своего времени. Что получится − хочу оставить в наследство, хотя "имея в виду благодарность многих", думаю, что та благодарность так и осталась на страницах Ветхого Завета…
Ну и пусть. Будь, что будет. А там − разберутся…
* * *
История… Не выдумать другой.
А в сохраненной − правды слишком мало.
И некому записывать сначала
То, что уж свернуто в рулон тугой.
Что дальше в исторической судьбе?
Большой вопрос в строках другого свитка…
Но ведь о том не думает улитка,
Когда тот свиток тащит на себе…
Май 2001г.
О личном опыте
Мой личный опыт ничем не другой, чем опыт всего человечества. Только он не "сын ошибок трудных", а скорее, праправнук или тысячное колено тех ошибок. Масштабы ошибок гораздо меньше, а вот структура и качество − отнюдь. Весь сложившийся во мне материал личного опыта я бы разделила на три неравнозначные части с условными их названиями:
− так надо бы поступать;
− так не надо бы поступать;
− так буду поступать впредь.
И что?
При самом подробном и придирчивом анализе всей информации получается, что поступать надо бы так, как полагалось бы поступать по законам десяти заповедей Божьих и девяти заповедей блаженства христианской морали. Не следовало бы совершать поступки в противоречии с этими законами. Хотя… предположим, что допустимы некоторые отклонения.
И что?
Как же поступала я?
Как же буду поступать впредь?
Пытаясь оправдать свои неприглядные поступки и помыслы, я бы выкроила для них интервал в "допустимых отклонениях". Но объяснение не есть оправдание вины. Я сама себе ничего не простила, судила себя строго, не прикрываясь ханжеством и житейской логикой оправданий.
И что?
А вот что:
− правильно я поступала в десяти случаях из ста − ниже травинки;
− неправильно я поступала в ста случаях из десяти − выше башни Вавилонской;
− впредь буду…?
…Мой личный опыт не научил меня оптимизму.
О чужих и далеких
Все живут временно, вечно − никто.
Кто когда родился, тот тогда и живет.
И родные, и близкие, и чужие, и далекие − все попали в один временной отрезок земного бытия, случайно или не так уж случайно пересекаются их пути, совпадают или отличаются образ жизни и взгляды. Странно, но получается, что все мы оказываемся участниками или соучастниками, свидетелями или пострадавшими, пассивными или активными звеньями одной замкнутой цепочки, так или иначе связанными друг с другом, даже если и живем на диаметрально противоположных точках планеты.
Косвенно или непосредственно мы все друг от друга зависим.
Мы не может разорвать эту цепочку, не расчленив маленькие или большие связи.
Это связи − в обстоятельствах, в местах действия тех обстоятельств, во времени их действия. Другого места и времени у нас нет и никогда не будет, так как же? …Когда случается, что жизнь подтолкнула меня к новому рубежу, что приходится неожиданно знакомиться с новым человеком или новыми людьми, я оказываюсь в некотором недоумении: как к этому относиться?
Так ли нужно мне все это?
Можно ли без них обойтись?
Что от них можно ждать, ведь я их совсем не знаю, так стоит ли…
А по душевной логике так хочется довериться людям, положиться на их добрые намерения!
Безусловно и безоговорочно доверять новому и чужому человеку нельзя.
А старому и… своему − можно?
О, далеко не всегда…
Так и не знаю, как быть, даже интуиция не подсказывает.
Но… Так ли уж мы все − чужие друг другу?
О врагах
Буду полагать так: врагов у меня нет.
Если они и были, и есть, и будут − не помню их, не знаю, не хочу ни помнить, ни знать. Так что буду полагать, что внешних врагов у меня нет. А вот внутренние имеются. Я сама себе − главный враг, такой же, как и враги рода человеческого. Мне одинаково тяжело сражаться и с ними, и с собой − нет тяжелее битвы, и нет достойнее победы. Побед у меня мало, и потери при этих победах стоят многих других поражений. Самые большие победы достигаются терпением и смирением, неосуждением и покаянием, прошением и прощением − все по Писанию.
Не нужны мне победы на пути к поражению, я стараюсь пресекать такие пути, подстрекающих моих бывших или будущих потенциальных врагов к собственной реанимации. И думать об этом не стану. Думать не стану, забуду, пройду мимо тех, кто сделал мне столько плохого и злого, ввергал в несчастья, переживания, расхищал мое здоровье.
Не стану смотреть в ту сторону…
Даже вспоминать о том не хочу…
Довольно.
Решено: врагов у меня нет!
О предателях
Все четыре Евангелия повествуют одни и те же события, которые изложили четыре апостола, четыре разных свидетеля деяний Иисуса Христа. Момент предательства Петра − тягостный эпизод во всех четырех книгах, и этот атрибут человеческого существования отражен исчерпывающе. Когда предают Бога, то уж предать человека − ничего не стоит… Люди привыкли к предательству. Предают, конечно же не без выгоды, и для каждого предателя выгода разная. Когда предают родных и близких, то значит, что хотят освободиться от забот и попечения о них, или от ответственности за них, или получить не причитающиеся им блага − например, наследство. Когда предают друзей, то, скорее всего ищут выгоды в устройстве своего личного или общественного положения. А часто − в том и другом случае − просто спасают себе жизнь, да так, что и муки терзающей совести грызут потом далеко не всех предателей. Так наша жизнь и балансирует на зыбком канате, где слева − пропасть испытаний, а справа удобная ниша, укрывшись в которую, можно от испытаний уклониться.
Кому хочется испытаний?
Но бывает невдомек, что духовная и физическая расплата за предательство бывает страшной. Хотя очередные предатели не задумываются о том, что стало с теми, кто предавал раньше, все про это сказано тысячи лет тому назад. Например, в творениях Данте − грех предательства изображен очень точно: предатели оказываются дальше всех от земного рая. Расплата за предательство − гораздо страшнее, чем за некоторые другие грехи, причем предательство друзей карается более сурово, чем предательство родных и близких. Наверное, так происходит именно потому, что родных и близких мы себе не выбирали, так что тут еще возможны какие-то объяснения с вариациями, а друзей имели возможность выбирать − по взглядам, по вере, по духу.
Видимо, все же духовное предательство гораздо тяжелее кровного...
Мне с детства казалось, что намеренно кого-то из своих дворовых или школьных друзей выдать кому-то, то есть нашим родителям или учителям, совершенно невозможно. Про себя я точно помню, что всегда старалась не проговориться случайно о чем-то таком, что может выдать другого человека. Мне никто нарочно не говорил: смотри, не предавай никого, мол, это нехорошо. Но разве про это нужно специально говорить? Нечаянно что-то такое сделать я еще могла, но намеренно… Намеренно − нет. Зато бывали такие маленькие случаи с моими знакомыми, когда я становилась свидетельницей явного предательства, бывали… Именно такие случаи не позволяли далее доверять таким людям и считать их друзьями, даже если дело было в пустяке и меня не касалось. Помню также серьезные и крупные случаи в школе, в нашем классе, потом еще какие-то − десятки раз, − и всегда, при каких-то разбирательствах или ситуациях, было видно и ясно, что элемент предательства − часто вынужденного − в этих случаях присутствовал…
Как мне всего этого было жаль…
В моей взрослой жизни − и того больше.
Но я уже была готова к тому, что предать одному человеку другого человека − можно запросто, и в «острых» ситуациях опасалась за слабых, легких на соблазны людей... Очень отметила и запомнила тех, кто никогда этого не делал − на моих глазах и за глаза. Таких людей − пальцев на одной руке вполне хватит, чтобы их сосчитать. Но для меня они − главные люди в моей жизни. Без них мне было бы не на кого оглянуться, не с кем порадоваться и погоревать.
Они для меня − как я сама для себя.
Предателей же я запомнила хорошо − почти всех.
У них есть имена и фамилии; адреса, где они живут; дела, которые они делают или уже перестали делать; родные и близкие, которые их любят или игнорируют; дети, которых они воспитывают или которых оставили на произвол судьбы. Они знакомы и незнакомы друг с другом, сами могут страдать, мучиться и болеть, переживать свои неприятности, решать свои проблемы. Каждый из них по-разному выиграл от своего предательства, да только не знаю, чем тот выигрыш обернулся или еще обернется для них. Меня и моего мужа предавали неоднократно, особенно − его – по всем статьям. Это было по-крупному, с размахом, целенаправленно, ибо слишком большие дела он вершил. У больших людей всегда большие завистники и противники. Выгода от их предательств − была очевидна. Владимир Михайлович и погиб в результате страшного предательства, когда не то, чтобы потом, а тут же, на месте, предатели трижды отреклись от него, нежели успел «пропеть петух»…
Наверное, лучше жить и умереть в полном одиночестве, нежели рядом с теми, кто потенциально готов к предательству.