Глава 5. Как правильно осуществлять подставу
Как-то так получается, что я все время рассказываю о печальном. Читатель просто слезами обливается и умирает от скуки. А ведь жизнь – это не сплошная чернота, даже с фактической точки зрения. Есть в ней прорехи из светлых пятен. А бывают даже минуты радости и триумфа. Испытал же я это, когда снял в Болгарии натиравшие мозоли туфли! А бывают еще мгновения всеобщего торжества. И даже ликования. О таком случае я сейчас и расскажу. Тем более что обещал.
Все началось с криптограммы из Центрального Музея. Она была, как все криптограммы, лаконичной и свалилась на наш музей, как снег на голову. В ней сообщалось, что к нам на объект приезжает американский корреспондент Николас Д., обоснованно подозреваемый в причастности к ЦРУ. Необходимо провести оперативный контроль за американцем с вводом нашего агента и перспективой его дальнейшего использования.
Правда, была приписка: «По возможности».
Не каждый день получаешь такие телеграммы из Центра.
Нас, троих сотрудников, которые занимались искусствоведением на объекте, сейчас же вызвал к себе Его Превосходительство.
- Ну, попробуйте, - сказал он. – Головы у вас молодые, вдруг чего-нибудь и придумаете. Агент для активного мероприятия у вас подготовлен. Попробуйте его. Хотя я сомневаюсь, что за такое короткое время можно организовать подставу…
Такой агент был у меня на связи. Готовили его на подставу последние лет 8 или 11. Но к практической реализации так и не преступили – не было возможности. А тут на тебе! Но как теперь реализовать такую возможность за столь короткое время!..
Американский журналист должен пробыть у нас примерно полсуток. Утром приедет поездом, а вечером обратным поездом уедет в Москву. Программа его пребывания на объекте расписана поминутно. Встреча на вокзале, проезд микроавтобусом на объект, интервью руководителя объекта, обед в зале почетных гостей столовой объекта в обществе руководителя, экскурсия по объекту в сопровождении все того же руководителя, фотографирование на память и, наконец, прощальный ужин в ресторане опять же с руководителем объекта. Получалось, что где-то между фотографированием и прощальным ужином необходимо осуществить комбинацию. Сущий пустячок, если не учитывать, что за несколько лет пребывания журналиста в Москве Центральному Музею так и не удалось осуществить ему подставу. Потому что агентов
Центрального Музея американский корреспондент колол как грецкие орехи еще на ранней стадии. Ни разу он не проявил интереса ни к одному нашему источнику, какой бы заманчивой не казалась перспектива развития с ним контакта. Настоящий профессионал. Не зря, наверное, сам резидент американской разведки проводил с ним конфиденциальные беседы в здании американского посольства в специальной секретной комнате.
Эта комната представляла собой металлическую капсулу, неприкасаемую ни со стенами, ни с полом посольства. Она как-бы висела в воздухе. Как ее подвесили американцы – непонятно. К ней вела лестница. Когда в капсулу входили, лестница убиралась, и переговорщики оказывались в звукоизоляционной скорлупе, как в космическом корабле. Подслушать, о чем там говорят, было невозможно. Побей меня Бог, если я вру. Спросите любого сотрудника американского посольства: «У вас на самом деле в посольстве существует висящая комната для ведения сверхсекретных переговоров?». Ни один американец врать не станет. Он ответит: йес, есть такая комната. А если ему запрещено об этом распространяться, он скажет: но коммент, то есть «без комментариев». Что по существу означает то же самое.
- Николас, - говорил резидент американской посольской резидентуры, запершись с Д. в барокамере, - ты нам очень нужен в Москве. Смотри, не попадись на удочку русским
- Уж будьте покойны, - отвечал Николас Д. – Не попадусь.
Хоть и заверяли американцы, что не используют своих журналистов в разведывательной деятельности, никаких сомнений в том, что Николас Д. причастен к ЦРУ у Музея не было. Иначе – кто бы его пустил в секретную комнату? Чтобы он растрезвонил о ней в своем журнале?
Поэтому необходимо было его изобличить именно как шпиона и засадить эдак лет на десять во Владимирский централ. Потому что Музею искусств он уже надоел хуже горькой редьки. Мало, что совал нос, куда не следует, так еще писал в своем журнале пасквили на российскую действительность. Даже государь начал спрашивать: когда вы этого американца уберете к чертовой матери?
Вот тогда и отбили нам телеграмму - вдруг что-то получится на периферии?
Псевдоним агента на подставу был «Колесов».
Втроем – столоначальник Сергей Николаевич, бывший куратор агента и я – мы сидели в кабинете начальника и пытались мозговой атакой решить поставленную задачу. И быстро пришли к выводу, что подстава «Колесова» Николасу Д. мозговой атаке не поддается.
- Предлагаю вот чего, - горячился бывший куратор. – Осуществить подставу по пути следования Д. от железнодорожного вокзала до объекта. Схема такая. От вокзала до объекта 45 километров. Его везут в микроавтобусе. В дороге микроавтобус ломается, и починить его не удается. В это время на своей машине едет «Колесов», видит знакомый микроавтобус, останавливается, спрашивает, в чем дело, а потом предлагает довести Николаса в своей машине. Ну а уже затем, по дороге, завязывает с ним знакомство.
- Все это шито белыми нитками, – возражал столоначальник. – И почему это микроавтобус ломается? Да еще так, что его починить невозможно! При нашем бардаке это, конечно, возможно…
- Вот! – радовался бывший куратор. – Помнишь, как к нам приезжал на объект Раджив Ганди? Его везли на горисполкомовской «Чайке», а «Чайка» по дороге загорелась!..
- Ну причем тут Раджив Ганди? «Чайка» загорелась, потому что механик гаража, этот старый козел, не доглядел, что бензонасос подтекает. Ты еще предложи, чтобы и микроавтобус загорелся, а огнетушитель оказался только у «Колесова»! Ты представь, как это будет выглядеть. Микроавтобус ломается, и тут откуда не возьмись появляется «Колесов»! Помогает чинить автобус, ничего не получается и предлагает довести иностранца на своей машине. Да Николас сразу вкурит, что его разводят! А куда девать сопровождающего? Пусть остается чинить автобус? Нет, это не годится. Мне кажется, что «Колесова» надо вводить еще в поезде. И времени больше, и мешать никто не будет… а вот как?
И мы снова задумались. «Должно быть решение, - думал я. – Всегда есть решение». И тут меня осенило.
- А ты уже все придумал, – воскликнул я. – Ты, Сергей Николаевич, сейчас выдал решение!
- Какое решение? Ничего я пока не выдавал. Может, еще выдам…
- Ты сейчас сказал «мешать никто не будет».
- И что?
- Как раз надо, чтобы мешал! – закричал я.
- Кто кому? – пока еще не понимал столоначальник.
Эмоции переполняли меня. Мне казалось, что я держу за хвост жар-птицу.
– Правильно ты говоришь, Сергей Николаевич, подставу надо делать в поезде. Но вспомогательный агент должен не создавать условия для контакта «Колесова» с Николасом, а препятствовать этому.
- Бред какой-то, - сказал бывший куратор «Колесова». – Если вспомогательный агент будет мешать, как же тогда…
- Погоди, - перебил его начальник. – Может и бред, но в этом что-то есть. А ну давай излагай дальше.
Я даже вскочил со стула и забегал по кабинету, излагая свою идею.
- А что, - сказал Сергей Николаевич, - может и получится… Кто поедет за Николасом?
- «Странник», - ответил бывший куратор, - кто же еще? Он владеет английским.
- «Странника» нельзя! – подскочил я. – Они с «Колесовым» примерно одного интеллектуального уровня. Не получится! Надо «Тихона» …
- «Тихон» у нас немец. Как это с немецким языком посылать за американцем?
- И прекрасно! Значит, у Николаса не возникнет сомнения, что за ним прислали агента!
- Все это так, - сказал столоначальник, - но «Тихон» может не справиться. Жидковат он…
- Справится! – заверил я. – Потому что мы проведем вспомогательную операцию. И «Тихон» будет настолько натурально действовать, как ни один народный артист не сможет!
- Это как же? – поднял брови столоначальник.
- Используем его любовь к выпивке!
Уже за полночь наш план был готов во всех деталях. Когда на другой день мы его понесли на утверждение бывшему разведчику, он сразу все понял.
- По-моему, может сработать, - сказал он. – Вот только этот пункт смущает. Так уж необходимо, чтобы «Тихона» в Узуново сняли с поезда?
- Это очень важно. Иначе он может не справиться с ролевой функцией
- Что ж, валяйте, - согласился действительный статский советник и начертал свою резолюцию «Утверждаю».
На инструктаже мы «Тихону» внушали:
- Ваша задача не давать американцу ни с кем завязывать контакты во время всей поездки. Для этого лучше всего быть к нему в непосредственной близости. В поезде, например, пойдет он в тамбур курить, а вы за ним, якобы в туалет. Он - в туалет, а вы за ним в тамбур – покурить.
- Я же не курю.
- Придется. То есть, нужно, чтобы он постоянно находился в поле вашего зрения. И в свое купе никого из посторонних не пускайте. Даже, если это будет ваш родной дядя по материнской линии. Станете в проходе, и: «Сопровождаю важного американца. Нельзя его беспокоить». Но все надо делать так, чтобы этот американец ничего не заметил. То есть, незаметно, под благовидным предлогом. Вам понятно ваше задание?
- Да вроде понятно. А если он в вагон-ресторан пойдет ужинать? Они часто так делают.
- И вы вслед за ним. Денег на ресторан мы вам выдадим.
- Да я могу и на свои…
- Вы выполняете задание Музея, следовательно, Музей и несет расходы. Только в ресторане пить не следует. Так, стаканчик сухого вина или пива…
- Что ж! Понимаю ответственность.
- Тогда распишитесь, что усвоили…
Бедный «Тихон»! Он еще не знал, какой передрягой для него все обернется. Да и мы не знали! Ну, а как узнаешь, что написано в КГБ - Книге Грядущего Бытия?
продолжение следует