Дошло к нам из уст мудреца:
В руках – вся история женщины,
С начала её – до конца.
Вот полупрозрачные пальчики…
Как сложно весь мир осязать –
То сладко сжимаясь в калачики,
То в пять лепестков расцветать.
Для маленьких – время бескрайнее,
Счастливому детству под стать.
Но разве возможно заранее
Девчонок судьбу предсказать?
Все чудятся мини-русалками
В танцующей пене бантов,
Ладошки их пахнут скакалками
И школьным теплом пирожков.
Растут хохотушки и дразнятся!..
Но детство кончается вдруг.
В красавиц чужих превращаются
Дурнушки из наших подруг.
Вот ситцы, луною подсвечены,
Сбегают тайком со двора,
А руки – ромашками с вечера,
Фиалками пахнут с утра.
На святки гаданье налажено.
Желание больше, чем страх.
И в полночь их суженый-ряженый
Являет себя в зеркалах.
А утром помадами, пудрами
Лица наведя марафет,
Бросают снежками-амурами
Чубам неженатым вослед.
Я помню любви коронацию,
Когда на дворовых пирах
Невест лебединая грация
Шуршит в белоснежных шелках.
Косятся подружки с букетами,
В желании срок угадать,
Плюясь пошловато секретами
В ушасто-глазастую рать.
Не скоро, но всё обустроится,
Семейный бульон закипит,
И то, что порой пересолится,
Любовь завсегда подсластит.
И нет ничего невозможного
Для женских рачительных рук:
От постных борщей – до пирожного,
От сказок – до школьных наук.
Не ими ли свиты и сотканы
Все гнёзда планеты людей,
Откуда окрепшие соколы
Взлетают из рук матерей?
Не ими ли костью обглоданной
Бросается на пол халат?
Не той ли рукой окольцованной
В бокал добавляется яд?
И даже в любви обесточенной,
Где можно всю жизнь прорыдать,
Те руки нам лупят пощёчины,
Чтоб их разрешить целовать.
И долго нам машут платочками,
И раны бинтуют в бою,
И в ночь на Купалу веночками
Мечту запускают свою.
Но время за время не кается,
Под ёлками мрут декабри,
И в топку со вздохом бросаются
Изжитые календари.
И только оно – неподвластное –
Струится сквозь пальцы песком,
Стараясь пожухлою краскою
Состарить семейный альбом.
Неведомо, как получается,
Но этому много причин, –
Когда по рукам растекаются
Глубокие русла морщин;
Когда узловатыми венами
Усталая осень течёт,
А время постельными сменами
Проводит больничный расчёт;
Когда от шлифовки мозолями
У трости блестит рукоять,
А память фантомными болями
Пытается в детство сбежать…
Где пальчики полупрозрачные
Слюняво беззубо жуёшь,
И телом, заботой укачанным,
Ночами прилежно растёшь.
Мне дверь заперта – в прорицатели,
Но нечто я понял и сам:
Есть руки свои у Создателя,
Он знает, что делать рукам.