"Яркая летняя ночь" Геродота Эмильевича. (Свободные формы)

- "Так, ещё немного и мы пойдём на обед. Правда, Алёша ?" - вопрошал про себя молодой человек, быстрыми движениями подчеркнув в бумагах
необходимые для исправления места.
- Мария Сергеевна, не примите ли для проверки бумаги ? - спросил молодой клерк у женщины сидящей за соседним столом, встав и преподнеся ей документы.
- Как же не принять, Алексей - приму - ответила девушка и спросила - Вы обедать ?
- Да. А вы не собираетесь ? - спросил клерк и тут же осознал глупость своего вопроса.
- Собиралась, но вы помешали мне, подкинув ещё работёнки - лукаво ответила и улыбнулась она.
- Простите за это - виновато проговорил клерк - Могу я исправить это недоразумение угостив вас вашими любимыми пирожными, за которыми я немедленно отправлюсь в кафе ?
- Можете - не скрывая радости от предвкушения чаепития с пирожными ответила девушка и подмигнула клерку.
- Сию минуту.
Клерк накинул на себя лёгкое пальто и внимательно взглянув на своё рабочее место и удостоверившись, что на ближайшее время его работа исполнена, отправился заказать для коллеги её пирожные и чашечку кофе для себя. Мария Сергеевна, начальница Алексея,
женщина средних лет, на первый взгляд имела строгий,
неприступный вид, полное телосложение и была немногословна, но позже открыла себя как приятного, в хорошем смысле простого и доброго человека. Поначалу, только устроившись на эту работу, Алексей не понимал как найти общий язык со своей начальницей. Немного подумав и, по неопытности своей, сопоставив телосложение своей начальницы и сложившийся стереотип о женской любви к сладостями, предположив, что и она любит сладкое, в один из дней угостил свою начальницу пирожными из кафе напротив, тем самым пленив её сердце. С тех пор чаепития со сладостями стали традицией, а в лице Марии Сергеевны, юноша обрёл для себя собеседника и хорошую приятельницу, которая в ответ на его угощения, по матерински, тоже угощала его чем нибудь съестным.
Наступил полдень, солнце светило ярко но улица, на которой находилась конторка и кафе напротив неё, всё ещё была окутана теневой вуалью. Летнее кафе под названием "Амброзия" уже как несколько часов было открыто и мужчина средних лет, владелец кафе, Пётр Андреевич, уже встречал его словами:
- Здравствуй, Алёшенька! Тебе как обычно - горячий чёрный ?
- Да, Пётр Андреевич, спасибо, а так же парочку ваших вкуснейших пирожных для начальницы - ответил клерк и принялся искать в кармане бумажник с деньгами. Уже не в первый раз пользуясь услугами этого летнего кафе, но ещё не став его постоянным клиентом, молодой человек не решался заговорить с владельцем заведения и задать вопрос о названии кафе. Поступив на работу, куда ему Алексею помогли устроиться родители - по знакомству - и став регулярно посещать летнее кафе, наконец познакомился с его владельцем и задал свой вопрос. Пётр Андреевич, был человеком в возрасте, с добрым лицом, лысой головой, пышными усами и демократическим характером.
- Уж очень я любил читать в детстве различные мифы, эпосы, предания, былины и легенды различных цивилизаций и народностей. Особенно мне запомнилась странная и довольно жестокая древнегреческая мифология. Оттуда и слово Амброзия, то есть пища богов. Хотелось мне, Алёша, если и не устраивать такие же обильные
и пышные пиры как небожители, то хоть скромно, но с любовью кормить собственной Амброзией других людей - таков был исчерпывающий ответ на вопрос молодого человека в их первый и продолжительный разговор.
Через несколько минут владелец кафе вернулся назад.
- Держи, мой мальчик! Как знал, что сегодня ты будешь угощать Машеньку. Владелец кафе вручил молодому человеку свёрток со сладостями, но на протянутые клерком деньги ответил - Что ты, Алёша, за пирожные денег не возьму.
- Так это за кофе, Пётр Андреевич - сказал клерк аккуратно приняв свёрток и добавил - Я же помню, что вы потчуете нашу мадам своими чудными сластями - бесплатно.
- Прости, Алёша, зато я уже запамятовал - постоянный клиент, как никак, и сам же носишь эти пирожные. Старость, одним словом. Ты пока отнеси пирожные даме, а потом возвращайся - к тому времени кофе уже будет ждать тебя.
- Не сокрушайтесь вы так, Пётр Андреевич. И это не старость, а обычная усталость. Ну, я побежал.
Клерк быстро доставил сладкую посылку своему получателю, вышел из здания и собирался сесть за столик, за который влёк его чарующий аромат свежего кофе, но увидел пожилого человека с кейсом для музыкального инструмента - трубы. Невысокй,  пожилой мужчина, с седой копной волос под широкополой шляпой и смуглым цветом кожи, остановился, сел на уже приготовленный для него владельцем кафе стул и начал подготовку к игре.
- Здравствуйте, Геродот Эмильевич! Вы как раз вовремя! - поприветствовал мужчину клерк - Поиграете сегодня ?
- Доброе утро, Алёша - хрипловатым низким но бодрым голосом ответил мужчина - За этим я здесь. Закажешь, что нибудь ?
- На ваше усмотрение, маэстро. Они пожали друг другу руки и каждый занялся своим делом.
Каждые пять дней в неделю, в течении нескольких лет, можно было слышать удивительные звуки трубы и воочию наблюдать за человеком, который эти самые дивные звуки извлекал. Неизвестно был откуда в нашем небольшом городе - можно даже сказать деревеньке - появился этот человек и почему вёл подобный, полунищенский образ жизни. Никто и не интересовался его происхождением. Но за его игру особую игру на инструменте, ту музыку, что лилась из него, те чувства, эмоции, которые выражал музыкант с помощью трубы, люди не безразличные, понимающие, ценящие музыку или внутренне
откликающиеся на неё - полюбили музыканта и, по возможности, всегда старались помочь ему.
Репертуар музыканта был столь обширен, разнообразен и включал в себя различные жанры, поджанры, формы и течения, что казалось невозможным, как подобное обилие музыки могло вместиться в столь небольшое существо, а так же могло быть вычленено из памяти и точно исполнено.
- На память я никогда не жаловался, Алёша - отвечал он клерку - В консерватории приходилось запоминать целые концерты, знать каждую партию, каждые нюанс, штрих и люфт. И не важно, что ты всего лишь играешь на трубе в оркестре. Надо - значит надо.
Так из непродолжительных, но очень тёплых и доверительных разговорах, клерк узнавал о прошлом музыканта. Почему то именно в скромном работнике канцелярии пожилой музыкант нашёл для себя главного слушателя, того, кому можно рассказать о себе и быть понятым. Наверное из всех жителей этого захолустья только Алексей знал о том, что у мужчины была жена, есть дочь. Что из за раннего брака и рождения дочери ему, ещё юному но перспективному ученику консерватории, пришлось бросить учёбу и искать иную работу, что бы обеспечить свою семью. Так же, выпивши, мужчина
рассказал о невыносимой работе, психологических срывах, проблеме с алкоголем, тяжёлым разрывом с женой и последующей одинокой жизни. Одно всегда было с ним - музыка, непрекращающаяся музыка и умение её воспроизводить.
- Много я побывал с тех пор, что даже и не упомнишь - говорил музыкант - Но музыка не забывается. Конечно не забываю я и своих жене и дочери. Она уже должна быть взрослой женщиной, моя дочурка, Алиса. Невозможно было не сопереживать музыканту и подобные разговоры всегда были полны слёз. Музыкант сожалел о содеянном, но его не покидала надежда на встречу со своей семьёй.
- Когда нибудь я найду свою жену и дочурку, Алёша.
- Не сомневаюсь, Геродот Эмильевич.
Среди всего изобилия музыки, которую играл музыкант сидя на стуле в тенистой улочке, был не раз повторявшаяся мелодия. Она имела свои собственные отличительные черты, музыкант исполнял её особым образом, применяя неизвестный приём, придававший звуку в необходимые для этого моменты, эффект дребезжания. И каждый раз, клерк, сидя за столиком с чашкой кофе, из всего обилия музыки исполняемой музыкантом, ожидал ту самую мелодию. Пленительная, необыкновенная, проникнутая светлой грустью и прозрачной печалью, одновременно чёткая, уверенная, нежная, мягкая, ласковая - в ней было слишком много всего. Так молодой человек чувствовал её. Позже, на вопрос молодого человека о происхождении, авторе этой музыки, мужчина отвечал ему:
- Это моя композиция, Алёша - с улыбкой говорил мужчина.
- Она невероятная и очень сильная, Геродот Эмильевич! - с живостью говорил клерк и добавлял - Вам бы записать её, что бы не только я и местные жители могли послушать это чудо, но и весь мир.
- Ты преувеличиваешь, мой друг. Не так уж она и хороша - скромно говорил музыкант.
- А по моему она очень хороша. И так думаю не только я, уверяю вас. Спросите любого понимающего или хоть сколько нибудь чувствующего и откликающегося на музыку человека.
- Ну, не хочу с тобой спорить, Алёша и не буду - примирительно говорил мужчина - Да я и сам был бы не прочь её записать - мечтательно добавлял он.
- Это будет очень здорово, если вы запишете её. Многим очень понравится. Жаль, что вы раньше не сказали об этом.
- Никто и не спрашивал, голубчик - отвечал музыкант.
- Ну, я думаю, что всё у вас получится и я попробую вам помочь.
- Спасибо тебе большое, Алёша. Я всегда будут помнить о твоей доброте и помощи.
- Всегда рад помочь хорошему человеку, кем бы он ни был.
В последующие несколько дней, клерк пытался найти возможность записать композицию музыканта в этом городе. Выяснилось, что никакой
возможности нет. Ни о каких студиях звукозаписи, портативных звукозаписывающих устройствах в нашем городе-деревне даже и не слышали. Был здесь небольшой радио-центр, который хоть и походил на радио-рубку, работал исправно, транслировал популярную, классическую музыку, джазз, блюз и вообще являлся музыкальным сердцем этого города. Можно было устроить радио эфир для музыканта и дать послушать музыку в его исполнении всем желающим радио-слушателям. Но Геродоту Эмильевичу, для начала, было достаточно тенистой улицы и тех немногочисленных её обитателей в качестве аудитории и слушателей.
- Думаю, что для начала нужно сделать запись - говорил музыкант - Партитура у меня уже есть, вот здесь - опережая вопрос клерка отвечал музыкант легонько постукивая по своей седой голове.
- Вот тут, Алёша, всё здесь.
Единственное, что можно было сделать - уехать в другой, более процветающий и продвинутый во многих аспектах, включая музыкальный, что бы уже там, имея возможность поработать в студии, записать, сотворить свою композицию.
- А ты бы мог писать о музыке, как думаешь, Алёша ? - во время одного из разговоров говорил музыкант молодому человеку, дружески похлопывая его по плечу.
- А, что, действительно мог бы и - остановился клерк и призадумавшись добавил - честно говоря, когда то я и сам подумывал об этом.
- Так что же тебе могло помешать, мой друг ?
Этот вопрос заставил молодого человека призадуматься. "Любящие, заботливые родители, возможно, очень сильно опекали меня в детстве и каждое моё проявление самостоятельности, которое, по мнению родителей могло навредить мне, отвергалось и запрещалось. Да и сейчас они стараются держать меня при себе, рядом. По знакомству устроили меня в эту затхлую конторку, в которой я бесцельно провёл целых три года. Моя заинтересованность в музыке, её различными жанрами, формами и многочисленными проявлениями казалась моим родителям лишь незначительным хобби и ничем больше. Хоть и не имея исполнительского дарования, в тайне от родителей я, по самоучителям, специальной литературе, пытался сам разобраться в музыке и даже хотел брать частные уроки у местного музыканта, но все мои замыслы были раскрыты, а об обучении не могло быть и речи. Но музыка никогда не покидала меня и всегда тянула к себе. Я всегда находил способ, что бы прослушать ту или иную полюбившуюся мне музыку и даже вёл кое какие записи, в которых подробно, по своему но по возможности используя музыкальную терминологию, пытался охарактеризовать музыку, отметить её особенности и описать её значение не только для меня, но и для человечества в целом. Я хотел донести свои мысли до людей, хотел стать музыкальным критиком. И несмотря на мнение родителей и какие либо трудности, которые мне придётся преодолеть, я намерен исполнить свою мечту."
- Я тут немного подумал, Геродот Эмильевич - после внутреннего монолога начал свой ответ молодой человек - и хотел было сказать, что виноваты мои родители, но это лишь отчасти правда. В большей мере виноват я сам и являюсь своим собственным врагом. Но я хочу исправить это недоразумение.
- Ты умный молодой человек, Алёша и думается мне, что у тебя всё ещё впереди.
- Спасибо вам, маэстро. Я решил, что хочу стать музыкальным критиком, так как это моя мечта - уверенно произнёс Алексей и посмотрел на ясное летнее небо.
- Какая превосходная идея, мой мальчик! - сказал мужчина и звонко рассмеялся - Я действительно рад, что ты наконец стал проявлять свою собственную, а не чью либо волю, парень.
- Спасибо за поддержку, маэстро. Признаюсь, что мне и самому приятно наконец почувствовать себя освободившимся из своеобразного заточения, на которое сам себя и обрёк. На протяжении двух последующих дней, Алексей пытался хотя бы дозвониться до студий звукозаписи, которые находились в другом городе, не говоря уже о том, что бы договориться с их владельцами о том, что бы прослушать музыканта и записать его музыку. Все те немногочисленные телефонные номера и адреса предоставил Алексею его приятель, который жил в том городе, где и находились студии. На звонки отвечали и реагировали по разному и в основном это были грубые и резкие отказы, а то и вовсе сиюминутное прекращение разговора. Уже совсем отчаявшись и набрав один из трёх оставшихся номеров, Алексей был удивлён, что разговоров продлился так долго и он смог объяснить цель своего звонка. На звонок ответила женщина, неопределённого возраста, "от тридцати до сорока пяти" - подумал тогда Алексей - которая и являлась владелицей студии звукозаписи. И после того как молодой человек рассказал о музыканте, о его желании записать свою музыку, женщина начала задавать вопросы, которые, по мнению Алексея, мало касались дела, но ответы на которые очень интересовали владелицу студии. Она просила рассказать молодого человека абсолютно всё, что ему известно
об этом музыканте: о его внешности, о том, сколько ему лет, каково его здоровье и где он сейчас находится. После того, как Алексей поведал женщине всё, что мог, разговор был окончен после следующих слов:
- Спасибо, что вы позвонили, юноша - говорила она радостно, но по голосу казалось, что она на грани истерики и вот вот заплачет - Вы не представляете, что сделали для меня и этого человека. Я обязательно свяжусь с вами позже, до свидания.
На следующий день молодой человек и музыкант встретились снова.
- Ну, по моему, это уже большой скачок вперёд, Алёша - говорил Геродот Эмильевич, после того как Алексей поведал ему о телефонном разговоре.
- Надеюсь, что у вас, да и у меня всё получится - говорил юноша сначала посмотрев на мужчина, а после устремив взгляд в полуденное небо добавил - Ведь я хочу поехать с вами и попробовать себя в качестве музыкального критика.
- Буду рад отправиться с тобой, мой мальчик! Вместе будет веселее осуществлять наши мечты.
- Ваша правда, маэстро.
Это был их последний разговор.
На следующий день, Геродот Эмильевич не пришёл на тенистую улицу. И если Алексей не волновался, когда музыкант не появился в первые два дня, - "мало ли что могло случиться" - думал юноша - то на третий день он не мог думать ни о чём другом, кроме поиска своего пожилого друга. Алексей, кажется, расспросил каждого человека и обошёл все заведения в своём городе, но никто не знал о том, куда, когда и почему пропал музыкант, в порядке и жив ли он вообще. Несмотря на то, что юноша беспокоился о пожилом музыканте и ему было действительно горько оттого, что он исчез из его жизни, всё таки он твёрдо решил следовать своей воле, изменить свою жизнь и осуществить свою мечту. Через несколько недель после исчезновения музыканта, ожидая свои последние рабочие часы в конторке, Алексей услышал не быстрые шаги по лестнице и увидел входящего в помещение владельца кафе.
- Алёша, тебе пришла посылка. Юноша взял посылку в руки и принялся рассматривать её. Пакет посылки просвечивал и Алексей безошибочно мог определить, что там находится письмо и конверт.
"Конверт с пластинкой?" - подумал Алексей. И действительно, это был конверт с пластинкой, на которой была записана одна композиция, а её автором являлся..
- Геродот Эмильевич - вслух произнёс Алексей и резко встал из-за стола. Он снова взял в руки пластинку, внимательно осмотрел ей, что бы убедиться в том, что там действительно написано имя пожилого музыканта. Внимательно рассмотрев запись, юноша столь же внимательно стал читать письмо.
Оно было написано дочерью музыканта, Алисой, которая оказалась владелицей студии звукозаписи. В письме говорилось, что благодаря молодому человеку, женщина снова обрела отца и провела с ним самые счастливые недели в их совместной жизни. Из письма, Алексей узнал, что Геродота Эмильевича не стало, но в конце своего жизненного пути, он всё же смог осуществить свои самые сокровенные желания - вновь обрести дочь и записать свою музыку. Алексей не мог сдержать слёз. Ему было больно и радостно одновременно. Немного успокоившись и не обращая внимания на присутствие в помещении других людей, Алексей продолжил читать письмо. Геродот Эмильевич очень много рассказывал своей дочери о молодом человеке, а так же упомянул и о его мечте. Дочь музыканта, в благодарность за помощь и поддержку оказанную её отцу, будет рада помочь в осуществлении мечты Алексея - ему лишь нужно в любое время прибыть по указанному адресу. В конце письма женщина пишет о том, что эта композиция названная "Яркая летняя ночь", была посвящена ей и молодому человеку. Посмотрев на пластинку, Алексей только сейчас заметил небольшое посвящение, напечатанное под названием композиции - "Посвящается моей дорогой дочери, Алисе и моему юному другу, Алексею."
- Извините, но мне пора - ответил молодой человек и выйдя из конторки отправился домой, готовиться к отъезду.
Следующим утром, попрощавшись с родителями, городом, бывшей начальницей, владельцем кафе и ещё несколькими знакомыми, Алексей отправился на железнодорожную станцию. Через некоторое время прибыл поезд и уже в вагоне, удобно устроившись у окна, Алексей наблюдал за проносящимися картинами природы, а мыслями уже жил той, только предстоящей ему жизнью.
- Я обязательно буду писать о музыке, Геродот Эмильевич. А когда это произойдёт, то обязательно напишу о вашей музыке, о вашей "Яркой летней ночи", что бы как можно больше людей услышало и полюбили её.