В стационаре больше пяти дней не держат, однако умным людям везёт и нас продержали аж семь. Кормят как на убой. Приходят в обед и спрашивают какую рыбу желаете на ужин. Сказали какую. На ужин принесли большую тарелку мелко нарезанной колбасы. Лучшая рыба - это колбаса! (С) Мама стонет, что хочет щей и каши. Этого нет, а деликатесами сыт не будешь.
У мамы есть свои любимчики среди медсестёр, они тоже, по-моему, ей довольны, мама работать не мешает, так как боится лишний раз побеспокоить. В конце концов, есть мы с папой, привычнее, когда ухаживают близкие. Опять нашли земляка, медбрата из Узбекистана, брат которого живет и работает в Красноярске. Какая всё- таки маленькая и тесная у нас планетка. Едешь за тридевять земель, а там - наши!
На седьмой день вытурили из палаты, дальше нужно топать на новых ножках в реабилитационное отделение самостоятельно. Дома лежать легче, там и стены помогают, а тут даже стены на съёмной квартире не свои. Взяла таки отпуск на пол-дня, голова уже идёт кругом от обилия новых лиц и разговоров. Когда сидишь в номере один, много думаешь - и это хорошо. Думаешь всякую хрень - это плохо. Второй жизни у меня нет, а энергия на нуле - нужно перезарядить батарейки. Маме хуже, чем мне, но я тоже не робот, а ведь и стальные механизмы тоже ломаются и изнашиваются. Какое счастье, запереться в комнате и никуда не выходить и ни с кем не разговаривать! Жаль, что счастье долго не длится… Папа сам сходил в супермаркет, а то всё прикидывается, что ничего там не знает, не видит и не понимает. Хлеб понял, копченую рыбу тоже осознал. Звал меня на ужин, но я забаррикадировалась в своей комнате для восстановления душевного равновесия. Вечером всё же съезжу к маме. Она меня ждёт, а кроме неё меня не ждёт никто. Да и я никого не жду. Таки я не Ждун!