Как только их родители удалились по своим делам, дети не на шутку разыгрались. Чтобы успокоить их, пришлось изрядно постараться, и, наконец-то, мне это удалось. Я пообещал рассказать интересную историю, если они перестанут хватать гуляющих в парке кошек, пытаясь оторвать несчастным хвосты, и спокойно сядут рядом. Их дедушка, дав слово неугомонным сорванцам каждому по котёнку, помог мне усадить «молодое племя» на скамейку.
- Ты историей авиации увлекаешься? - спросил он меня.
- А почему вы спрашиваете?
- Пока ты тут с моими «разбойниками» разбирался, я глянул, что ты читаешь, - новый знакомый указал на мой журнал.
- Если вы обратили на это внимание, скажите, что вы об этом думаете? Мне интересно ваше мнение, - попросил я, надеясь, что он "пойдёт мне навстречу".
- Хорошо, расскажу тебе кое-что из своего прошлого, вижу — ты парень неплохой, - ответил пожилой человек, глядя на то, как я опять поймал ребёнка, пытавшегося лишить жизни очередную проходившую мимо кошку. Он попробовал начать свой рассказ, но внуки-непоседы всё равно мешали своим шумом и беготнёй. Чтобы утихомирить их, пришлось сходить в ближайший киоск и купить каждому по мороженому. Лишь после этого малыши угомонились и, наслаждаясь вкусом лакомства, больше не перебивали нашу беседу.
***
Мой новый знакомый встретил войну молодым лётчиком-истребителем и уже в первых воздушных боях, быстро набираясь опыта, научился отправлять немецких «стервятников» в землю. Их авиационный полк, понеся тяжёлые потери в первые дни войны, сохранил свою боеспособность и исправно «портил кровь» немецкому «Люфтваффе» в небе Украины. Я попросил рассказать что-нибудь интересное из того, что больше всего запомнилось. Задумавшись на какое-то время, он помрачнел лицом и сказал:
- Был один такой вылет в сентябре 41-ого, который я запомнил на всю жизнь. После первых дней войны и тяжёлых потерь не у всех оставалась вера в победу, но, несмотря на это, все дрались отчаянно! Ведь отступать никому не хотелось, да и было просто уже некуда.
Любое боевое задание было тогда для наших пилотов игрой со смертью. Немцы имели полное превосходство в небе, и каждый советский лётчик понимал: даже простой обычный вылет мог стать для него последним. Однако уничтоженные самолёты противника укрепляли веру в нашу победу и придавали силы для борьбы. Тяжелее всего было наблюдать с высоты бои, идущие на земле. Имея свои строго определённые цели, пилоты не всегда могли поддержать наших бойцов с воздуха, но всегда старались сделать своё появление в небе заметным и знаковым, чтобы воодушевить советских воинов на борьбу с противником! Ничто не возвращало солдатам, ведущим тяжёлые бои на земле, веру в победу так, как сбитый у них на глазах и объятый пламенем немецкий самолёт!
Мой собеседник рассказывал о боях в небе Юго-Западного фронта и о том, как они с воздуха наблюдали всю трагедию гибели наших войск под Киевом в сентябре 1941-ого года. К 14 сентября немцы замкнули кольцо, и в «котле» оказались части 5-ой, 21-ой, 26-ой и 37-ой армии. Не имея никакой возможности помочь окруженным частям, истребители с красными звёздами иногда просто «проходили» на небольшой высоте над головами солдат, чтобы своим появлением в небе хоть как-то поддержать их боевой дух!
В один из таких дней моего рассказчика отправили на воздушную разведку и аэрофотосъёмку позиций. Иногда прижимаясь вплотную к земле и уходя от встречи с немецкими истребителями, он, несмотря на неоднократный обстрел самолёта с земли, успешно выполнил задание и взял курс на свой аэродром. Главной задачей для лётчика в тот момент было доставить по назначению отснятые фотоплёнки. Пролетая над одной из дорог, он заметил странную колонну советских автомашин. Неизвестная часть следовала на грузовиках из окружения в сторону сближения войск противника с нашими войсками. Его смутило, что машины шли открыто, даже не пытаясь маскироваться.
Выбрав площадку для посадки в поле возле дороги, мой рассказчик ещё раз «прошёл» над грузовиками. Солдаты в кузовах приветствовали его взмахами рук, и он пошёл на посадку. Когда его И-16 приземлился, колонна остановилась. Было странным, что никто даже и не собирался к нему подходить. Убрав тягу винта своего «ишачка», мой герой не стал глушить двигатель, оставив его работать на низких оборотах. Отстегнув лямки парашюта и выбравшись из кабины, он направился к колонне машин странной неопознанной части.
- А вас не насторожило, что никто из офицеров не вышел вам навстречу? – спросил я, внимательно слушая его рассказ.
- Конечно, насторожило, поэтому я и оставил двигатель самолёта работающим, и, шагая по полю, приготовил пистолет к бою, - ответил мой собеседник. Задумавшись на минуту и переживая всё заново, он добавил:
- Я совершил тогда большую глупость: если бы меня убили, то отснятые мною плёнки не дошли бы до командования. И уже другому лётчику пришлось бы также в одиночку рисковать машиной и своей жизнью ради этих снимков, которые в результате сложившийся обстановки на фронте нужны были в тот момент как воздух.
Осознание своей ошибки пришло к моему герою намного позже, а тогда он просто шёл к грузовикам, стоявшим на дороге, с целью выяснить, что это была за часть. Когда до машин оставалось не больше двадцати метров, до него донёсся крик из кузова одного из грузовиков: «Беги, это немцы!». Я заметил, как рассказчик вздрогнул, вспомнив те минуты. И я тоже, потому что слушая всё это, почувствовал себя на его месте и в той реальности. Услышав этот крик, он, спотыкаясь и падая, рванул к своему самолёту с такой скоростью, какую только смог развить на том поле. И эти падения спасли ему жизнь, потому что из машин по нему открыли огонь.
- Как же они не попали в вас? – спросил я, снова поставив себя на его место.
- Не знаю, может, то наше русское поле, сама русская земля помогла мне тогда! Когда я спотыкался и падал, то пули проходили мимо. Мне повезло: у тех диверсантов не было автоматического оружия. Они были одеты в советскую форму и вооружены соответственно экипировки нашей армии того времени: «трёхлинейками», винтовками Мосина, - ответил он.
Слушая всё это и представляя себя на его месте, мне самому стало страшно даже на этой скамейке! Я услышал визг пуль, пролетавших мимо меня, прочувствовал весь ужас того, что могу и не успеть добежать до самолёта... Но мой герой, к счастью, успел! Вскочив в кабину, он дал газ, и его «ишак», разгоняясь, запрыгал по полю. Набирая высоту, самолёт разминулся с верхушками деревьев на окраине поля буквально в считанных сантиметрах, но всё-таки взлетел. Взяв курс на свой аэродром, мой рассказчик почувствовал, как рукав лётной куртки внезапно потяжелел от крови, и левая рука перестала его слушаться. Всё-таки одна из вражеских пуль догнала его в том поле!
Теперь даже дети, уже съев мороженное, молчали и внимательно слушали его, разинув рты.
- Больше всего я боялся, что могу потерять сознание и не долететь до аэродрома. Ведь сделанные мною снимки и данные аэроразведки были на вес золота, - сказал пожилой человек, утерев внезапно набежавшие скупые слезы. И в самом деле, ему в тот день здорово повезло: у него, раненного, хватило сил долететь и приземлиться на своём аэродроме. Когда он доложил о результатах полёта и передал отснятые плёнки, его тут же отправили в госпиталь. К счастью, он был легко ранен в левую руку и, пройдя курс лечения, мог вернуться назад в строй. В госпитале моего героя навестил комиссар полка и сказал, что ему тогда очень сильно повезло.
В тот вылет моему новому знакомому выпало неоднократно «целоваться со смертью». В корпусе самолёта насчитали свыше тридцати пулевых отверстий. Было чудом, что ни одна из пуль не повредила узлы управления самолётом, и ему вообще удалось взлететь с того поля. В районе проводимой им разведки немецкие истребители сбили в тот день четыре наших бомбардировщика, летавших без прикрытия. Для моего собеседника было большой удачей, что он не повстречался с немецкими асами! Его одиночный И-16 стал бы для них лёгкой добычей. Комиссар рассказал, что те солдаты в советской форме в наших грузовиках оказались переодетыми диверсантами из немецкого элитного подразделения «Бранденбург 800», и, если бы он не обнаружил их тогда, они могли бы натворить много бед в расположении наших войск. Благодаря своевременно доставленной информации, их вовремя локализовали и уничтожили.
Слушая его захватывающую историю, я "проживал" всё, о чём он рассказывал. Особенно меня поразили слова ветерана о том, что ему, как лётчику, было бы обидно погибнуть от рук тех диверсантов на земле, а не в воздушной схватке! Во время последующих боёв он сбил шестнадцать немецких самолётов, падение которых было подтверждено с земли и записано в счёт его личных побед. Помимо этого, за ним числился не один десяток групповых побед, когда было невозможно установить, кто именно из лётчиков, ведущих воздушный бой, отправил врага в землю. Но это, по его словам, было тогда не так уж и важно. Важно было, что фашистские «стервятники» навечно остались в нашей земле, которую так хотели захватить!
Во время одного из воздушных боёв в июне 1944-ого года, прикрывая штурмовики Ил-2, мой рассказчик снова был ранен, на этот раз тяжело. Едва не потеряв сознание и с трудом дотянув до наших войск, он кое-как посадил подбитую машину в поле, где подоспевшие на помощь пехотинцы помогли ему выбраться из самолёта и переправили его в госпиталь. Там вынесли страшный приговор: лётчику-истребителю придётся забыть о небе из-за последствий своего ранения. Оправившись от него и пройдя весь курс лечения, он мог ходить только опираясь на трость.
Однако моему герою всё-таки удалось остаться в авиации, хотя и на земле. Этот мужественный человек обучал молодых курсантов авиационного училища, преподавал теорию и тактику воздушного боя, передавая новичкам свой боевой опыт. И хотя к тому времени ситуация в наших воздушных силах была уже не настолько драматичной, как в 1941-ом году, бои в небе шли не менее тяжёлые. Несмотря на то, что и с немецкой, и с нашей стороны появились уже новые модели самолётов, его уроки и опыт помогали молодым лётчикам одерживать воздушные победы над фашистами. И когда 9-ого мая 1945-ого года объявили, что эта страшная война наконец-то закончилась, он не мог сдержать своих слёз! Эта победа была и его победой.
***
Нашу беседу прервали его родные. Вернувшись, они поблагодарили меня за помощь. Прощаясь со своим собеседником, я спросил его имя. Звали моего нового знакомого Николай Иванович Булдаков. Теперь, каждое 9-ое мая, я с теплом вспоминаю ту встречу и, мысленно поздравляя его с этим праздником, желаю ему долгих лет и крепкого здоровья! Ведь благодаря таким людям как он, прошедшим сквозь огонь той страшной войны, и, несмотря ни на что, победившим в ней, мы живём сейчас в сильной независимой стране. Честь и слава им!
27.03.2016
