12 марта 1985 года, 21.32.
Плошкин проснулся от того, что его кусали клопы. Он почесал укушенные места, свесил ноги со старого дивана, отчего тот перекосился, и, расстёгивая по дороге ширинку, направился к туалету. Туалет, как всегда был занят. Из него доносились звуки транзисторного радио, а из-под двери туалета валил табачный дым.
– Ген, будь человеком, отлить нужно! –
– Да пошёл ты ! – донеслось в ответ.
Плошкин повернулся и пошёл. Назад к себе в комнату.
На кухне он увидел мойку, заваленную немытой посудой, отодвинул тыльной стороной руки тарелки в сторону. В кухне никого не было. Плошкин достал из расстёгнутой ширинки мужскую гордость и стал отливать в угол мойки, стараясь не попадать на немытые тарелки. Отлив оказался долгий, настолько долгий, что прибежала беременная соседка Раиса и стала орать и бить Плошкина.
Двери туалета распахнулись, и на шум выбежал, подтягивая тренировочные вытянутые на коленках брюки с ягодиц на талию, сосед Генка.
– Рай, тебе нельзя, иди в комнату, я сам с этой сволочью разберусь, родишь ещё раньше времени. –
Плошкин продолжал отливать, увёртываясь от побоев. Было видно, что мочеиспускание, когда оно началось, остановить ему не удастся.
– Гад, скотина вонючая! Чтоб ты сдох, пьянь! – орала, не переставая, Райка. Живот её подпрыгивал.
На крики выбежала шестилетняя дочка Генки и Райки, Юля.
– Рай, не расходись, ради Бога! Иди Юльку укладывать! –умолял Генка.
Плошкин благополучно отлил, не закрывая ширинки, засунул туда, потряхивая, член и босой стал боком уходить из кухни.
Удар Генки застал его уже в коридоре. Потеряв равновесие, Плюшкин сначала упал на бок, потом быстро сгруппировался и, не вставая, на четвереньках, довольно шустро для пьяного, убежал в свою комнату. Дверь за ним закрылась.
В коридоре коммунальной квартиры воцарилась тишина.
12 марта 1985 года. 21.45
– Рай, ты только не кипятись. Тебе вредно! Ты нервничаешь, а он, сволочь, спит! – уговаривал жену Генка.
– Не могу я здесь больше жить, Ген, уеду к матери в деревню! Как мы будем здесь с грудным ребёнком? Квартиру покупать нужно! Хрен тебе дадут на фабрике! У нас жилой площади в комнате девяносто метров! У Плошкина вон всего девять!–
– Рай, а давай милицию вызовем! Сегодня как раз Витёк дежурит, Кривой Олечки сын! Сколько терпеть-то можно? Плошкина посадят, а комнату нам! У них закон новый –коммуналки расселять!
– За это не сажают! Оштрафуют, а мне то, что от этого! –
– Да. Ладно, хоть тарелки новые купим! –
12 марта 1985 года, 22.34
Плошкин проснулся от стука в дверь. Босой, качнув диван, протопал к двери и открыл английский замок, повернув его привычно три раза. В дверь, низко наклонив голову, вошёл огромный милиционер.
– Гражданин Плошкин? Ваши документы? –
– А что случилось? Что вы вообще здесь делаете?
– На вас поступила жалоба: хулиганство в нетрезвом виде.
Нарушаете общественный порядок! Ваш паспорт? –
Плошкин открыл створку шифоньера с разбитым зеркалом и достал паспорт.
– А что вообще-то произошло? – Плошкин сонно озирался по сторонам.
– Вот вы нам сейчас и расскажете, Семён Николаевич! – Милиционер смотрел то в паспорт, то на Плошкина.
– Кто милицию вызывал? - В двери стояла беременная Райка, а за ней высился Генка.
– А кто в мою посуду нассал? - начала опять орать Райка.
– В какую посуду? Я весь вечер спал! Ну, выпил немного.. Так спал-то дома. –
– Вот пьянь! Не помнит ничего! – Райка всплеснула руками.
– А свидетели, свидетели-то были? – спросил милиционер.
– Докторша наша дома? Небось, всё слышала! – опять завелась Райка.
– Да, нет её дома, её никогда дома не бывает! – Генка закурил папиросу.
Плошкин переводил взгляд с милиционера на Райку и тёр глаза.
– На вас, гражданин Плошкин, поступило заявление о нарушении общественного порядка – мочеиспускание в посуду гражданки Постниковой. Сейчас составим протокол, гражданин Плошкин, и для дальнейшего разбирательства вас вызовут в отделение. –
1 апреля 1985 года.19.30
В шумной квартире на Кутузовском проспекте была вечеринка. Повод был простой: первое апреля и обмывка новой кожаной мебели хозяев квартиры. В квартире было полно народу. Повосхищавшись новой мягкой кожаной мебелью белого цвета, гости перешли к еде и разговорам. Стол не накрывали, гости ели стоя, сидя из тарелок, которые наполняли сами со стола у стены, уставленного яствами из ресторана «Прага».
Инна, сидя на диване, разговаривала с адвокатом, Юрочкой Штольцем.
– Как поживает наша коммуналка? Чем живёт рабочий класс? –интерес Юрочки был неподдельным.
– Плошкин Райке в посуду нассал, извини за выражение. –
– Что уж тут извинять... У неё всегда посуда немытая в мойке стоит, грех не нассать! – Юрочка хохотал, запрокинув голову на спинку нового мягкого белого кожаного дивана. Карие глаза горели задорным огнём, кудри женской причёски «химия с укладкой» тряслись в такт. Отутюженные брюки и мягкий пуловер мышино-
-серого цвета дополняли портрет красивого мужчины.
– Зря смеёшься. Она милицию вызывала. Дело завели. Осудят, штраф присудят! У него денег нет, заставят отрабатывать! Инна помолчала.
- А может это и к лучшему, пить меньше будет! А то ведь совсем мужик спился! Жаль мне его! Какой мужик был! Да, ты сам помнишь, Юр! – Инна снова замолчала.
– Я вчера видела его у Ливерса* с подружкой Нинкой. Худые потрёпанные, идут – качаются. Смотреть – сердце кровью обливается.
– И правильно обливается! Ты ему скажи, чтобы адвоката нанял, а то посадят за эту посуду ещё. Райка с Генкой ушлые...
– А ты как? Как работа? – Инна перевела разговор на Юрочку.
– Подал в партию. У них там разнарядка: одного еврея в три года принимают. Не примут – всё, уезжаю. На моей работе без партии всё равно, что без порток. – Юрочка перестал смеяться.
13 апреля 1985 года, 11.28
В отделении милиции на улице Усачёва шёл допрос гражданина Плошкина.
Молодая женщина-следователь Вероника Ивановна была раздражена опозданием Плошкина почти на полчаса и сильным запахом перегара, сопровождающего каждое сказанное им слово.
Впрочем, Плошкин был немногословен: про инцидент не помнит, его наличие не оспаривает, согласен заплатить штраф.
– Нет, одним штрафом вы не отделаетесь, гражданин Плошкин, степень наказания будет решать суд. Судебное заседание назначено на 28 апреля. Давайте заполнять документы адвокату. Вам назначен адвокат Фёдоров – Вероника Ивановна стала доставать кучу формуляров.
– Не нужен мне никакой адвокат! – Плошкин резко встал. – Нечего меня защищать. Нассал в посуду. Вину признаю...
– Так и напишем: « От за-щиты от - ка - зы - ва - ет - ся.». Фамилия –имя, отчество: Плошкин Семён Николаевич, 1942 года рождения, русский. – Вероника Николаевна писала чётким почерком, привычно заполняя одну строку формуляра за другой.
– А я думала : раз Семён – значит еврей? –
– Нет, русский, потомственный москвич. Мать в честь поэта Семёна Кирсанова назвала. Слыхали про такого? –
– Нет, не слышала, но это к делу никакого отношения не имеет. –
Следователь захлопнула папку с делом Плошкина Семёна Николаевича.
28 апреля 1985 года, 11.00
Судебное заседание по делу Плошкина было коротким.
В зале сидело человек десять: соседи по коммуналке, старуха-мать и сестра.
– Встать, суд идёт! – прокричал секретарь.
Публика незамедлительно встала. В зал из боковой двери вошли судья и прокурор. Когда публика села, стало очевидно, что обвиняемый, из всех сил пытающийся подняться, сумел это сделать только наполовину, при этом он раскачивался из стороны в сторону.
Обвиняемый Плошкин Семён Николаевич был сильно пьян.
Судья, женщина без возраста и особых примет, продиктовала в сторону секретаря:
«Судебное заседание по делу гражданина Плошкина Семёна Николаевича откладывается на две недели из-за нетрезвого состояния обвиняемого. Обвиняемого направить в вытрезвитесь Хамовнического района города Москвы прямо из зала суда. Заседание считать закрытым.»
13 мая 1985 года, 11.00
На этот раз судебное заседание длилось четыре часа.
Упор был сделан на бесконечное пьянство Плошкина и нарушение правил общежития.
Зал был полон народу. В задних рядах сидели Инна и Юрочка.
– Откуда народу-то понабежало? – шепнула Инна Юрочке в ухо.
– Из достоверных источников известно: показательный судебный процесс, потому и прессу пригласили и судью поменяли! – Юрочка был всецело поглощён ходом судебного заседания.
Судья был действительно представительный и чем-то напоминал судью Руденко на Нюрнбергском процессе. Плошкин был гладко выбрит и трезв.
После короткого совещания суд вынес приговор:
.....три года тюремного заключения в лагерях строго режима Пермской области...
__________________
Примечание:
* Ливерс – продуктовый магазин в районе улицы Плющиха в Москве
