штопор (Рассказ)

Штопор
    После окончания техникума с отличием, я получил возможность поступить в политехнический институт, сдав профилирующий предмет физику, на пятёрку, я этот предмет именно так и знал. Раньше такой возможности не было, потому, что по русскому языку у меня единица с минусом. Первый раз физику сдал легко, но хотел учиться заочно, в это время я уже три года работал конструктором на заводе, семья двое детей, старался подрабатывать, ходить слушать лекции некогда. Первая лекция «Начертательная геометрия» в главном корпусе института сидит весь поток, то есть не только студенты моей специальности,  человек двести.
     В аудиторию забегает молодая, красивая и шустрая преподаватель и начинает речь: «Ну, что скажите тупоголовые заочники, зачем приехали? Ведь ни один из вас не прислал выполненное домашнее задание, может среди вас найдётся  «умник», который сдаст его сейчас?». Умник нашёлся, но только один, это был я. Её удивлению не было конца, трижды она перелистовала аккуратно подшитый альбом, ошибок не было. У неё возникли подозрения, что все работы выполнил другой человек, а не я. Быстрыми движениями она набросала три задачи на большой доске и предложила «умнику» решить, и я столь же быстро решил, у меня не только по физике было отлично всегда, но и по черчению тоже. Преподаватель не сдавалась и дала еще две задачи повышенной сложности, может, для кого то они и повышенной сложности были, но я решил их с такой же скоростью. Двести  человек без выполненных работ, начинали чуть ли не поддерживать меня в этом поединке, но верх взяла она, посмотрела на вложенную в мою работу методичку с заданиями, и расцвела. «У вас «умник» методичка позапрошлого года и работу я не зачту», - злорадно сказала преподаватель. «А, что дорогая, «Начерталка» так далеко упёрла за последние два года? Мне методичку дали в деканате»,- парировал я. «А теперь вам вообще никогда не сдать ни зачёта, ни экзамена», - почернев от злости, сказала преподаватель, теперь она уже не казалось мне молодой и красивой. Я хлопнул дверью и ушёл в деканат.
    В деканате мне повезло, декан был на месте, да мне выдали старую методичку,  новых методичек  не хватало. Декан дозвонился до кафедры начертательной геометрии, заведующий переговорил с преподавателем, но результат был нулевой, она даже не захотела поднимать эту тему вновь. Поточная лекция окончилась, и деканат был полон студентов, декан предложил перехватить новую методичку у вошедших товарищей, все они отказали мне в один голос. Я поинтересовался у самого декана машиностроительного факультета, - «Как мне продолжить обучение в институте при таком раскладе»? Он ни чего мне не ответил, а я забрал документы, чтобы не ходить второй раз. Но на этом моя учеба не закончилась, на следующий год, я вновь поступал в этот же институт, но только не на заочную, а на вечернюю форму обучения. Дети немного подросли, я нашёл себе новую более высокооплачиваемую работу близко от дома, жена моя стала домохозяйкой. Само поступление в институт было намного интересней, чем дальнейшее обучение в нём. Хотя случались и забавные случаи, которые врезались в мою память.
      И так я поступал в институт второй раз, на тех же основаниях что и в первый раз, надо было сдать физику на отлично, тогда остальные экзамены не сдаются, да я их и не сдал бы ни когда. На этот раз я решил подготовиться лучше, накупил книжек по физике разных авторов. Достал экзаменационные билеты за прошлый год, взял отпуск, уехал на остров к отдыхающей семье моего дядьки, думая, что там меня ни кто отвлекать не будет. Но там кроме дядьки была ещё тётя, родная сестра моего отца, она никогда ни кому не давала покоя, в том числе и мне, пришлось вернуться в город. Для подачи документов не хватало только фотографии, и я отправился делать снимок, время поджимало. Было жаркое лето, а я был весь в кримплене, одежда такая из пластмассы. Весь потный, я подбежал к тележке, с которой продавали газированную воду с сиропом, это была уже большая редкость, грех было не утолить жажду. Пока я пил газировку меня успели укусить две, неизвестно откуда взявшиеся, пчелы. Когда я пришёл фотографироваться в ателье, лицо моё раздулось, причём не симметрично, я не узнал себя, подумал, что также меня может не признать приёмная комиссия. Пришлось отложить и вернуться домой, рассмотрев меня в глазок двери, мне ещё не хотела открывать дочь, которая оставалась дома одна. Документы мои приняли только потому, что председателем приёмной комиссии оказалась старшая сестра моей бывшей знакомой, на которой я хотел даже жениться после армии, но она не пошла за меня, я ей благодарен за это, до сих пор.
    В своих отличных знаниях я стал сомневаться, поэтому решил пойти на консультацию перед вступительным экзаменом. Перед физическим корпусом политехнического института собралось очень много абитуриентов, это был целый поток, я бы даже назвал бурный поток, все волновались. Абитуриенты собрались и были готовы, а преподавателя, - консультанта не было, отменять консультацию ни кто не собирался, все чего-то ждали, возможно, чуда.  И «Чудо» явилось в виде крепкого человека в очках и с рюкзаком за плечами. Одет он был в облинялый спортивный костюм с двумя горбами вытянутых на коленях трикотажных брюк. Сразу видно было, что его перехватили на пути к своему загородному участку, на который он хотел уехать на электричке именно в эту пятницу после работы. Жаль, конечно, что он попался, а вот не будет ходить в нерабочее время мимо своей работы. Самое печальное то, что его не покидала мысль, о возможности ещё выкрутится и успеть на электричку. Поэтому без всяких вступления он попросил задавать вопросы и стал быстро отвечать на них, один я запомнил. Вопрос задавала жеманная девушка, она не понимала явление термоэлектронной эмиссии, преподаватель назвал автора учебника и номер страницы, на которой подробнейшим образом описано это явление. Мне не понравился ход консультации, и я решил его изменить.
     Встал, представился, из деревни мол, не знаю, поступлю или нет, но хочу узнать и понять суть такого явления как резонанс, он и в механике и в акустике и колебаниях и даже в атомах присутствует почему? У торопящегося на электричку преподавателя из рук выпал рюкзак. Этот вопрос рассматривают только на физических специальностях обучения в институте, и то не на первом курсе, но такой ответ меня не устроил. Он кинулся к большей доске и исписал её всю формулами. Это тоже не подошло, как я буду рассказывать всё это мужикам, сидящим на бревне в деревне? Немного успокоившись, преподаватель, наконец, дал мне настоящий ответ, который удовлетворил меня и его тоже, я видел, как светились его глаза, он сам поразился, как просто можно объяснить столь сложное явление. Наконец то я понял суть этого вездесущего физического явления, а так же и то, что если я встречу его на экзамене мне учиться не светит.
      Но вышло всё наоборот. Экзамен по физике принимала школьная учительница, на время сдачи вступительных экзаменов институты их нанимают, для них вроде как приработок. В аудиторию одновременно впустили человек шестнадцать, наверное, тех самых которые видели меня на консультации и решили, что я много знаю. Стоило только экзаменатору отвернуться, как ко мне со всех сторон тянулись руки. Короче мне пришлось почти всем решить задачи и по доброте своей душевной, доброй половине ответить на вопросы. На свой последний вопрос я ответил уже торопясь, что то там про оптику надо было нарисовать ход лучей. Чтобы не сомневаться, я нарисовал всё, что знал об оптике  на одном листе. Да простят меня те, кому я не успел подсказать, решить и нарисовать. Экзаменатор прекратила мои мученья, позвав меня к столу без промедления, наверное, она решила, что это я прошу помощи у всех.
      Первый вопрос, - отлично, задача решена, - замечательно, а это, что? Я почувствовал, как над моей головой завис «топор». Тут открылась дверь, и вошёл тот самый преподаватель – консультант, которого я так боялся встретить на экзамене, только его мне и не хватало. Но вместо того чтобы опустить «топор» на мою голову, он обрадовался тому, что увидел моё уже знакомое ему лицо. Взял листки с моими ответами, похвалил меня, его не смутила  вся, мной нарисованная оптика, школьная учительница хотела, чтобы я ей объяснил свои рисунки, но он не дал ей. Взял ведомость, в которую ставят оценки, спросил мою фамилию, после чего обрадовался ещё больше. «А вы знаете милая учительница, почему около фамилии этого абитуриента стоит кружок», - спросил преподаватель – консультант? «Нет» стесняясь, ответила школьная учительница. «Это отличник, медалист, или человек с красным дипломом. Который обязательно должен получить сегодня пять, и если вы сомневаетесь в этом, пять поставлю я», - сказал он и сделал то, что хотел. «А вы молодой человек, почему поступаете на машиностроительный факультет, а не на физический»? – обратился ко мне мой спаситель. «Я не такой уж молодой мне 33 года, у меня двое детей и любимая работа конструктора механика, какая уже мне физика? Поздно», - разъяснил я ему.
    Учиться, то есть ходить не занятия, мне прошлось несколько позже, чем положено было нормальным студентам. Дело в том, что как раз в августе – сентябре, я был на другой учёбе в городе  Днепропетровске на курсах повышения квалификации, которые затеял сам для себя. Там я изучал новую науку, ТРИЗ, - Теория Решения Изобретательских Задач. Эта Теория интересовала меня с самого начала моей конструкторской деятельности. Чертил я отлично, успел поработать, - токарем, слесарем, мастером в самом сложном инструментальном производстве, но когда стал конструктором, понял, что думать, тоже надо учиться. Пытался учиться сам, и не сказать, что безуспешно, путь от третьей категории конструктора до первой я прошёл за три года. Это было начало, освоить её дальше самостоятельно я не смог, но узнал, что по всей стране проходят семинары, на которых проводит обучение сам основатель этой Теории. Рассказывать с каким трудом я добивался и как буквально все противостояли моему желанию, дело не благородное, самое главное у меня это получилось. Летел через столицу, воспользовался свободным временем перед вылетом  на Украину, посетил могилу Высоцкого. Раним утром был уже на Ваганьковском кладбище, цветов живых не нашёл, пошёл на рынок напротив, купил красивых георгинов, забыл про сдачу, спешил. Продавец, частник, весь рынок за мной пробежал, чтобы сдачу отдать, объяснил, деньги должны быть заработанные, а не просто так полученные, а ведь верно, я на всю жизнь запомнил.
     Первый день семинара поразил меня, Генрих Альтшуллер глядя на слушателей рассказал, как ему пришлось обкатывать свою новую задачу в детском саду, как светились глаза у ребёнка нашедшего решение. Как он создатель Теории успокаивал детей, не нашедших решения, конфетами, а потом задал эту задачу на дом слушателям семинара. Я не стал откладывать на потом решение задачи, вышел и решил её сразу, в награду хотел получить конфет. Великому изобретателю я испортил первый день занятий и стал его любимым учеником. Благодаря этой теории изменилось моё мировоззрение, я стал буквально на всё смотреть иначе, как бы пропуская через призму сильнейшего инструмента, способного разложить сложное на простое и доступное для решения. Конфеты на другой день принесли два человека, я и Альтшуллер, их мы раздавали слушателям, сначала женщинам, потом остальным, в решении этого вопроса мы были солидарны, даже не рассуждая. Решить задачу влёт, я смог, конечно, с помощью его теории, которую пытался изучить самостоятельно, на сколько, хватило ума, настолько и получилось.
    На этом семинаре, давалось очень много материала, всего объёма я не смог бы освоить за один раз, пришлось выбирать самый значимый для меня, выбрал Алгоритм Решения Изобретательских Задач, - АРИЗ. И не пожалел, уже только с помощью АРИЗ я решил несколько сложных задач, над которыми мои товарищи бились продолжительное время. Несмотря на то, что я им помог, они упорно не признавали ни алгоритма, ни самой теории, считали, что я просто сообразительный и талантливый. Переубедить их было не возможно, а мне как скромному человеку было не очень приятно. Вот представьте, вам говорят, что вы чуть ли ни гений, ну и что прикажите делать, высоко задрать нос, и смотреть на всех свысока, а зачем, какой в этом прок. Самое обидное это когда твоё чуть ли ни самое простое почти идеальное и уже проверенное в работе решение, начинают искажать и надстраивать лишнее, под разными предлогами, с одной только целью, заменить автора, то есть присвоить. Как будто это так важно, важно другое как просто и дёшево нам это обошлось, при этом ещё и работает.
     Господи, мне вспоминается один ни к чему не способный лентяй, глядя на мою работу он понял только одно, надо стать моим помощником и  сразу будешь в почёте. Ну, во-первых я никогда в почёте не был, создавая новое, всегда создаёшь проблемы начальству, а оно этого не любит. Во-вторых я не нуждаюсь в помощниках, они только мешают, вместо того чтобы быстрей и качественней сделать работу приходится больше следить и организовывать, чуть ли становясь подсобником у помощника. За него ещё надо нести ответственность, я за себя еле-еле справляюсь с этим не простым делом. Нести ответственность за других работников, это прямая обязанность руководителя, а я всегда был рядовым, - специалистом, из меня руководителя не получается, пробовали уже. Мастер, ведущий технолог  и даже заместитель командира отделения в армии, я либо руки и ноги начинаю выворачивать людям ради дела, либо такую «малину» устрою, что о деле вообще можно забыть. Мой сержант в армии сказал командиру взвода, что меня нельзя ставить командиром отделения, - «Он обязательно вас обманет, он слишком умный для вас». Капитан послушался подчинённого, и я демобилизовался с чистыми погонами рядового, чем и горжусь. Никогда не считал себя слишком умным, просто капитан был очень глупый, даже сержант был умнее его.
     Не буду рассказывать, как я занимался изобретательством, я занимаюсь им, по сей день, не прекращая, но оформил и получил свидетельство лишь один раз и то по приказу. В том НИИ где я работал до меня подавали заявки на изобретения, но ни разу не получили положительного решения. Мы с моим ведущим конструктором, эта была его идея, решили подать заявку, потому, что она была проверена опытом, изобретение уже работало. Моя заслуга была лишь в том, что я первый понял, что изо всех предлагаемых идей, только одна есть реальное изобретение, сконструировал механизм, а также оформил заявку. Самое противное, оказалось, оформить заявку, но и в этом деле я изобрёл метод, дающий сто процентную гарантию, что она будет принята сразу. Никто не знает высший математики, и если в описание заявки включить её элементы, скорей всего эксперт лучше признает заявку изобретением, чем сознается в своей безграмотности. Так что не зря я учился в институте, знаний полученных в школе не всегда хватает для того, чтобы запудрить мозги, хотя бы на словах, потому, что на самом деле, курс высший математики, иногда приходится применять реально. Однажды мне пришлось рисовать и изготавливать корригированную эвольвенту большого модуля, оказалось, что механики с высшим образованием даже не знали, как её рисовать, даже спрашивали, а что такое эвольвента? Я отшучиваясь, ответил им, - « Это проекция эволюты на эпициклоиду», вопросов больше не было.
   Хотя по курсу высшей математики у меня в зачётки стояла тройка, но это особый случай и тоже интересный. Очень повезла, что преподавателем у нас был Соловьёв, кандидат наук, доцент, весьма спокойный до флегматичности человек. Читая поточные лекции, в больших аудиториях, он ни когда не торопился. Не обращал внимания на опоздавших студентов, если те проходили тихо. Он не начинал лекцию, если было шумно, старался не делать замечаний. Самой интересной была его увлечённость предметом, иногда он просил нас не списывать, с доски его записи, так как это его собственный способ доказательства, но, не полный, над этим надо ещё работать. Вы представляете, живой настоящий учёный фундаментальной науки. Лично я встречал такого математика впервые и больше не видел таких подготовленных специалистов никогда.
     Принципиальность, его педагогическая была бесстрашна, он не допустил до экзамена почти полгруппы, это были азербайджанцы, неизвестно как  поступившие в институт при своих нулевых знаниях. Дружные ребята из Закавказья, написали на него жалобу ректору института, обвинив его в национализме. Соловьёв предложил ректору создать любую комиссию для сдачи зачётов по математики, для юных джигитов Азербайджана, джигиты отказались и больше я их не видел. На экзамен пришли только те, кто сдал зачёты, разобрали билеты и готовились. Некоторые студенты уже были готовы отвечать, а другие старались лишний раз проверить свои ошибки. Именно тогда, наш преподаватель высшей математики, сделал нам деловое предложение, чтобы не терять время понапрасну согласится на тройки для всех, не смотря на то, что возможно один человек заслуживает и отличной оценки, но тогда придётся сдавать всем. Этот человек был рядом со мной, у него была привычка сидеть прямо на своей ноге, я выдернул её, и начал выворачивать, а мой товарищ держал его, зажимая рот. Поскольку никого, кроме  удерживаемого Смирнова, против предложения не было, все гарантировано получили по тройке. Возможно, я и мой товарищ заслуживали и большую оценку, но не было ни каких гарантий, и  мы так же думали об остальных.
      Этого моего товарища звали Владимир Рейхерт, ему удалось окончить институт, а мне нет, заболела моя жена, учёбу пришлось оставить, это её очень обрадовало. Да и смысла не было продолжать обучение, начальника из меня всё равно не получилось бы, а знаний у меня хватало. Даже когда мои товарищи выполняли курсовые или даже дипломные работы они обращались за помощью ко мне, и я им чертил и не только им, и не только чертил. Обратился ко мне и Рейхерт, надо было помочь начертить пару листов к работе на последнем курсе, он не успевал по времени. Я согласился, чертежи были очень простые, если не сказать вообще примитивные, для меня раз плюнуть. Когда он пришёл их забирать, принёс бутылку коньяка, я же просо по товарищески, но отказываться не стал, накрыл на стол стали выпивать и закусывать. Он сожалел о том, что я бросил институт, мог бы стать таким же инженером как он, большим специалистом. Это удивило меня, в то время я работал в НИИ по самой высшей категории, мало того получал персональную ставку. Выполнял работу, которую выпускники ВУЗов даже не знали, с какой стороны к такому роду деятельности подходить. Я решил урезонить своего товарища, достал из стола штопор, для того чтобы он, как технолог рассказал как его сделали. Увы, он студент вечерник, за плечами у него техникум, опыт работы, и можно было уже сказать институт, просто «приплыл», но, как он меня уверял, его профессор смог бы рассказать всю технологию. Он попросил у меня этот штопор на время, чтобы показать профессору. Я как провидец сказал, что этот штопор у него отберёт профессор, а потом лет двадцать будет рассказывать студентам то, что я рассказал тебе мой товарищ. Так оно и вышло, потом лет через 35, я выточил примерно такой же штопор из титана и подарил его своему другу, теперь у меня нет ни одного штопора, ни одного друга.
       Я не помню, точно, откуда у меня взялся этот штопор. Он был изумительный, ручной работы, видно было, что его сделали в маленькой кузнице, но большие мастера. Одному с такой работой не справится, один вращал раскалённую заготовку и ковал, а второй держал два круглых железных прута, один сверху, другой снизу, крест-накрест, но с небольшим углом между собой. Несколько раз приходилось кузнецу стучащему, перехватывать заготовку, а держащему круглые прутья охлаждать их, или заменять другими, попадая ими на прежние места, не изменяя угла перекрестья. В результате каждая плоскость впадины смотрелась как плоскость гиперболоида вращения, уходящая по винтовой линии вниз к его острию. Ковать надо было быстро и точно потому, что тонкий пруток заготовки быстро остывал и обезуглераживался, приходилось его потом карбюризировать в древесном угле. Можно допустить и возможность азотирования, в какой-то аммиачной среде, от нашатырного спирта, до обыкновенного навоза. Такие технологии были известны давно.  На одной из ветвей ручки стоит клеймо, «Братья …… 1902 г.» Я просто забыл фамилию братьев кузнецов, а штопор уже больше не принадлежит мне. Он нашёл нового хозяина,  конечно, жаль, но я думаю, у него он принесёт больше пользы людям,  не только открывая бутылки сухого вина, но и удивляя студентов, как наглядное пособие технологий начала прошлого века.