Маркиз и Луна ( фрагмент) (Путевые заметки)

Маркиз распорядился, чтобы за ужином ему не подавали жирного, никакой баранины или телятины, а только лишь приготовленные на пару овощи. Желудок его должен быть легок, чист, не обременен перевариванием. Бокал бургундского - самое крепкое, что он может позволить себе в этот день, его ждет опьянение совсем иного рода.
Он волновался так, точно ему впервые приходится  исполнять свой господский долг, тогда как через его "малыша" за тридцать лет господства прошло никак не меньше двух тысяч девиц, созревших для  замужества.
- Меньше, господин,- ответил служка,- не две тысячи, а тысяча девятьсот девяносто девять. Сегодняшняя будет двухтысячной. Красавица, скажу я вам, даже для своих малых лет уже женщина, а что будет дальше, уж стыдно и помыслить.
- Так вот отчего во мне такое волнение,- высказал маркиз свои мысли вслух, выставил свою внутреннюю дрожь напоказ.- Все мое волнение происходит по причине цифр: две тысячи - это ж несметное число. Кто из соседей может похвалиться подобным подвигом.
Он нервно расхохотался и расстроился, когда заметил, что смеется нервно - плохой знак, признак неуверенности. Впрочем афродизьяк из жабьих лапок, смешанных со цветком нарцисса, по видимости, начал действовать. Он почуствовал тепло в области паха, которое вскоре обещало превратиться в похотливое пламя.
- Красавица, говорите,- обратился маркиз к служке, а на самом деле к себе.- Дело ведь вовсе не в похоти, а в долге, в исполнении долга. Полагаете, что все мои девственницы были прелестницами, со многими я возлежал через силу, лишь по обязанности. Малорослые, тяжелые ниже пояса дети крестьян, ломовые лошадицы, ничего не понимающие в искусстве любви. Их всему приходилось учить. Боже, как я устал от крестьянских девственниц. Но были и великолепные моменты, не стану привирать.
Маркиз встал, в нем было два метра и шестдесят сантиметров. Пару лет назад он был выше, но вдруг стал усыхать, терять тело, рост. Гадалец говорил, что маркиз переживет своего батюшку, который скончался в девяносто один год. Вот только зачем ему переживать отца, подумывал маркиз, Ради завтрака, обеда, ужина, новых девиц. Должна же быть в его жизни хоть маленькая цель. К примеру, можно изготовить очень высокую бочку, в три метра высотой. Все в бочке оборудовать под удобства, проделать в ней окошко, чтобы было обозрение. Вяленой еды запастись недели на две, книжки чтобы были под рукой, иначе заскучаешь.
В дне бочки засыпать пороха столько, чтобы взрывом ее донесло до Луны. А может и до Марса. Вот будет смешно. За этими мыслями маркиз вовсе позабыл о девственнице, которая покорно ждала его в опочевальне.
- Вы хоть взгляните на нее глазком,- посоветовал служка,- уж такая девица. Я сегодня точно не засну.
Девица была великолепной, грудь, правда, небольшая, величиной с ладошку. Талия осиная, ее можно было обхватить двумя кистями. И что, подумал маркиз: обхвачу ее, войду в нее, и что? Путешествие на Луну затмило ему  все, даже красивых крестьянских девиц.
Если маркиз не вернется живым из полета, то девственница так и останется девственницей. Ибо только господин может лишить ее самого драгоценного.А господину сегодня не до нее, он улетает на Луну.
Бочонок довольно-таки просторный, даже ноги вытянуть можно, откинуться на сидение, вздремнуть, всхрапнуть. Лететь почти сутки, в окошке, кроме звезд, ничего интересного. Разве что ангел подлетит к окошку, покрутит у виска указательным пальцем. Греть будет разве что мысль о девственнице, что ждет его на Земле. Кроме нее он все уже на Земле познал.
Возвращаемся к обеду. Маркиз отказался от жирного.
- Это что я ем сейчас?. поинтересовался он.
- Сель де рей,- ответил служка, раскланившись.
- Отменная гадость,- заметил маркиз.
- Гильотинировать повара?- служка с трудом выговорил новомодное слово.
- Просто выпорите,- махнул рукой маркиз.
Тем временем вовсю шли приготовления к полету.