На кирпичной старой стенке.
Я сижу совсем один.
Перед ним считаю деньги.
Жменя грязных медяков.
Вот и всё моё богатство.
Есть ещё остывший плов –
Щедрый дар от государства.
Есть шарманка, ржавый нож
И какое-то полено.
Я обычный старый бомж.
Я с тоской гляжу на стены.
Был бы рядом уголёк,
Рисовал бы вновь картины.
Только мир ко мне жесток.
Нет ни красок, ни холстины,
Ни простого уголька,
Ни блокнота, ни тетради.
Снова чешется рука.
Снова хочется потратить
Всё что есть на яркий мир
Из пейзажей и портретов.
Мой талант толпе не мил.
Я не нужен. Знаю это.
Только больно не творить.
Нет мне жизни без искусства.
Есть полено. Так и быть.
Все дряхлеющие чувства,
Весь запас последних сил
Я вложу в простую куклу.
Нож о стену заточил.
Вдохновенье не потухло.
Вдохновенье всё теплей.
Жжёт потрёпанную душу.
Из бесформенных теней
Образ просится наружу…
Ровно сутки без еды.
Плов давно сожрала крыса.
Вот и творчества плоды
И фантазии капризы.
Рот широкий. Длинный нос.
Предо мной смешной мальчишка.
До колена не дорос.
Озорной. И даже слишком.
Долгожданный мой сынок.
Не родившийся ребёнок.
Я создатель. Сделал. Смог.
А в руке ножа осколок.
Я волшебник? Вроде нет.
Это что ещё за глюки?
Что за шутки? Что за бред?
Шевельнулись куклы руки,
Наклонилась голова,
Глазки резво заморгали.
Кукла дышит? Как? Жива?
А старик ещё нормален?
Ладно, милый карапуз,
Будешь зваться Буратино.
Ешь опилки? Это плюс.
Был поленом. Стал мне сыном.