Мной представлены четыре диалога, совершенно разных людей, из разных стран и даже из разных эпох. Но что – то их объединяет. Уводит от тех ценностей, которые привычны для нашего понимания.
Наверное, лучше прочесть сами диалоги, чем мои расплывчатые суждения.
Итак:
1. Эльза и Карл Шепельзер. 1935 год. Германия.
2. Татьяна и ее отец. 1956 год. СССР. Муром.
3. Студенческое общежитие. 2013 год. Львов. Украина.
4. Нинель Романовна с мужем. 2016 год. Заждин. С.Ш.А.
Первый диалог. 1935 год.
- Эльза. Эльза не мешай. Пусть он делает, как хочет. Он уже большой мальчик.
- Какой большой? Что ты говоришь, Карл? Ты только посмотри на него. Эти рыжие усы, как два таракана под носом. Эта стрижка а-ля Фюрер. А эта коричневая рубашка. Вонючие сапожищи и галифе. Я помню войну, Карл. Все повторяется. Я не хочу потерять нашего мальчика.
- Молчи Эльза. Мы его уже потеряли. Надо было учить его, пока он лежал поперек кровати. Теперь все. Паровоз укатил по рельсам.
- Карл. Какой паровоз? О чем ты. Не пускай нашего мальчика на эти сборища. Сдери с него эти ужасные одеяния как шкуру. Возьми розги и научи уму разуму.
- Иди Фридрих. Иди. Мама плохо себя чувствует. Она просто приболела и хочет, что бы ты посидел возле ее постели. Мы же, в сущности, старые люди и нам хочется внимания от тебя и окружающих. Но сейчас такой момент. Становление нации. Фюрер зовет. Немцы в опасности. Коммунисты окружили Германию и пролезли в эшелоны власти. Кому то надо навести порядок в наших рядах. Если не ты, то кто же.
- Спасибо отец. Ты меня понимаешь. Я уже не мальчик. Мне уже семнадцать лет. Нам жить дальше. Надо построить новую, просветленную Германию. Вычистим жесткой метлой всю погань из страны. Уже создаются концлагеря для инакомыслящих. Смерть врагам. Мать она женщина. Слаба и умом и духом, но мы, истинные арийцы. Мужчины. Цвет нации. Мы приведем страну к всемирному правлению. Мы исключительны. С Германской нации началось все человечество. Наши ученые доказывают превосходство арийской расы над всеми неполноценными. Мне надо идти. Но я приду, и мы продолжим дискуссии. Нация зовет. Не плачь мать. Отец – хайль.
- Хайль – сынок. Иди. Мы тобой гордимся.
- Карл. Неужели это правда? И ты в это веришь? И поддерживаешь?
- Моя милая Эльза. Мы столько лет вместе. Мы видели последствия прошлой войны. Но этот их Гитлер. Он очень властный человек. Он подчинил себе тысячи. Посмотри. Тысячи фанатиков ходят с факелами по улицам и прославляют его. Миллионы слушают, раскрыв рот, и кричат в исступлении «Хайль». Молчи Эльза. Наш мальчик вырос и широко шагает. У нас на кафедре говорят, что он далеко пойдет. Мы не можем ничего уже сделать. Это коричневая чума и она захватила не только страну, но и умы немцев. Везде ведется слежка. Неугодных высылают в другие страны или отправляют в концентрационные лагеря. В нашем университете отсутствуют половина преподавателей. Ты помнишь Хауфица. Так вот он теперь роет карьер и носит камни. А кто его туда отправил? Собственный сын написал донос. Ни кого не щадят. Беременная фрау Кирот, была отправлена в больницу, для проведения экстренных родов. После чего сама отправлена в лагерь, а ребенка, мужского пола, отдали в детский приют для воспитания истинного арийца. И они воспитают. Это я тебе говорю. Так как они не посмотрели на слезы матери, на крик ребенка и сделали так, как хотели, и как было угодно их фюреру.
- Карл. Но это, же безумие. Шизофрения.
-- С научной точки зрения, ты Эльза, конечно же, права. Но с точки зрения выживания, прости, но ты грудной ребенок. Захочешь жить не только «Хайль» закричишь, а и «смерть коммунистам». Уж лучше кричать эти слова на улицах, чем быть повешенным или таскать камни в карьере, для выполнения глупой работы. Отнеси камень на гору, чтобы скинуть его вниз и все начать сначала.
- Какое безумие.
- Ты права, Эльза. Безумие. По-другому это не назовешь. Два молодых человека, восемнадцати и двенадцати лет, пригласили к себе в дом группу парней в коричневой форме для выяснения отношения с родителями. Видите ли, дело в том, что отец этих молодых людей, содержал пивной бар. И на дверях этого бара была вывешена надпись: «Бар для местных посетителей. Всем воинствующим личностям вход воспрещен».
Где делись эти родители, ни кто не знает. Только правят пивной теперь – эти молодые люди. Их дети. И своих буйных соратников они поят пивом бесплатно и еще при этом издеваются над старыми завсегдатаями. Заставляя их выкрикивать фашистские приветствия и речевки. Так что молчи Эльза. Молчи. Мы потеряли нашего мальчика. И не только. Мы потеряли покой и всю нашу страну. На улицах тяни руку и кричи громче. А дома, тихонько, под одеялом, ты можешь поплакать об угробленной жизни, тихом спокойствии и надежде увидеть и нянчить внуков. Страна снова в стане войны и беспредела.
Второй диалог. 1956 год.
- Папа. Я закончила школу. Я имею право голоса. И могу делать что захочу.
- Тихо ты. Разоралась. Пока ты живешь со мной, в моем доме, ты будешь делать то, что скажу тебе я. Поняла.
- Нет, не поняла. Сталинский режим прошел и теперь все имеют право голоса.
- Закрой рот дура. Пошли в сени.
- Чего это.
- Иди, сказал. Это я. Понимаешь Я, был мэром этого города. Я знаю, что и как здесь делается. Я знаю кто, кого и как прослушивают. Ты думаешь, я попросился из мэров в простую школу учителем из-за того, что у меня головка бо-бо. Нет, сопля. Из-за тебя и Кольки. Это вы у меня тут такие крикливые. Словоохотливые. Везде все болтаете. Мелете своим языком про культ личности.
- А что? И, правда, ведь изобличили.
- Да изобличили. Только там, в Москве и далеко наверху. Пока сюда дойдет, еще сотни сядут, если не тысячи. Им там легко говорить, а наши службы работают. Для сильно болтливых есть еще места на лесоповале. Болтун находка для шпиона. Ты это помнишь? А сама болтаешь. Я и ушел то, только после того, что мне из органов за тебя позвонили. Слишком много ты себе в школе на позволяла. Первый звонок был за Кольку. Ты что не знаешь, что он хотел идти в аграрии, а куда я его всунул. Правильно, в школу милиции. Там ему быстро мозги вправили. Смотри-ка, даже домой, на выходные не ездит. Это из-за тебя. Что бы ты его не сбивала с пути истинного.
- А я-то думаю, заучился братишка. А он. Предатель.
- Не предатель. Он только внял моим словам. Я ведь с ним – как с тобой. Вот так, в сенях говорил. Ни кто не видел и не слышал. Он тоже брыкался, отнекивался. Так я ему в пример дядю привел. Он и затих.
- Какого дядю?
- Да Семен Николаича, нашего.
- А что с ним?
- Ты его давно видела?
- Ну не знаю. Давно.
- Вот то – то и оно. Десять лет дали. А ты говоришь, разоблачили.
- За что? И когда?
- Да вот уже три года сидит. После его смерти и дали. И только за то, что он на первомайской демонстрации правду сказал. Идут стройные ряды трудящихся текстильных фабрик, с флагами и транспарантами, а Семен возьми да и скажи:
- Что ж у вас флаги все мятые и жеванные как вроде достали из зада. А еще женщины.
А вечерком за ним приехали. Теперь вот лес валит на Колыме. Нас, да и его семью, только мое мэрство и спасло. Тоже были бы, где-то далеко.
- Ты меня, отец, не агитируй и не пугай. Прошли те времена. Я молчать не буду. Я комсомолка. Боец за правду и справедливость. Будешь мне рот затыкать, я уеду. Как Колька, в Москву уеду. Учиться и работать.
- Ты забываешь, я уже не мэр. У меня уже нет влияния в Москве. Самое большое это техникум в Иваново. И то, если ты не будешь рот сильно открывать. Болтать что ни попадя и везде где можно, а самое главное нельзя. Москва тебе не светит. Это у Кольки две четверки в аттестате, а у тебя только две пятерки. Не пройдешь по конкурсу.
- Ты меня не пугай. Вот поеду, подам документы и увидишь, я поступлю. Тоже пойду в юридический.
- Глупенькая моя. Ты же любимица. Денег я тебе на дорогу дам. И туда и обратно. Но ты, сделай у нотариуса копии и отправь в Иваново. Если в Москве провалишься, а я в этом уверен, везде нужны связи и деньги, то хоть год не потеряешь, и будешь учиться в техникуме. После него легче в институт поступить.
И поехала я в Москву. Правда, как и советовал отец, копии документов отправила в Иваново. В Москве, на юридическом, даже до экзаменов дело не дошло. Не прошла конкурс аттестатов. Хотя Ленка, подружка (уже там познакомились), даже с двумя тройками поступила. Папа ее в Москве работает. А я поехала в Иваново. Училась хорошо. Без троек. Была выдвинута на комсомольскую работу, где проявила недюжинный организаторский талант. В результате всего этого была отчислена и через год после отъезда из, отчего дома оказалась в рядах Советской армии в Узбекистане. Где мне ясно и наглядно втолковали все тонкости нашего бытия.
С отцом и братом я потом помирилась, и даже мы встречались, но как горько и больно осознавать при каком строе мы жили.
Третий диалог. 2013 год.
- Пацаны! Да она задрала со своими двойками. Сколько можно.
- Точно задрала. Да еще и за что – за историю.
- Не просто историю, а москальску.
- Во-во. Орест прав. За москальску историю ставит неуды. Мне что теперь из-за этого в армию идти?
- Микола не горячись. Какая армия. Давайте ей бойкот объявим. Выскажем ей свое «Фи», а не поймет, так выгоним ее из универа.
- Серега! Что ты мелешь. Как выгоним? Кого? Преподавателя истории? Я тебя умоляю. Ну, скажи ты ему хоть слово – Орест.
- А и скажу. Не хотел вот так сразу. Думал вас подготовить. Но вижу вы ребята подкованные. Не дадите задней тяги. Дело в том, что я недавно вступил в «Правый сектор».
- Вот это да.
- А что это такое?
- Вот Микола сразу допер. А у тебя и имя москальское и ум тоже не ахти. Это наша, Украинская националистическая армия.
- Я уже слышал про нее. Красно, черный флаг с трезубцем в середине. Это армия поддерживает всех украинцев по всему миру.
- Да при чем здесь армия к нашему универу?
- Москаль он и в Турции москаль. Ничего не понимает. До тебя хоть, Микола, доходит смысл слов «Украинская националистическая армия»?
- Ну, так в общих чертах.
- Эх вы. Надо вас взять хоть разок на наше собрание. Вы тоже будете просветленные. Увидите и поймете что к чему. Мы, Украинцы, великая нация. С нас началось все человечество. С нас началась, а потом и откололась эта Россия. Мы лучшие в мире. Украинцы есть везде. В Америке. В Африке. В Австралии и Новой Зеландии. Самые богатые люди мира, все Украинцы. Вот вы компьютер любите, изучаете и знаете, что программы создал Билл Гейц. А того не знаете, что его прабабка жила в Одессе и имя ей было Белла Гейц. И таких примеров тысячи. Если понадобится, мы раздобудем подноготную на каждого богатея, и он будет помогать нашей армии. Каленым железом выжжем все москальское из нашей страны. Переименуем города и снесем памятники. Вот вы видели в Канаде хоть один памятник Ленину?
- Причем здесь Канада?
- А притом, что в Канаде самая большая этническая группа украинцев. Они все вышли из нас. Поэтому они нам должны. Они будут спонсировать наши начинания. Мы будем господствовать в мире. А перво-наперво, мы покончим с Московией и москалями.
- Ну, Орест, это не интересно. Мы это проходили по истории еще в школе. Это все уже было в тридцатых годах прошлого века. В Германии.
- Мы сожжем все эти книги. Мы уничтожим брехливых историков. Мы нация превосходства.
- Хорошо, хорошо. Но при чем здесь наш универ.
- Не верующий Фома. А вот завтра посмотришь. Начнем мы наше шествие с нашего универа. Каждый, правильный украинец, начнет оттуда, где он живет. А сойдемся мы все в Киеве и свергнем эту власть Московии и московитов. Чтобы вам понятнее стало, слушайте сюда. Завтра утром все с утра в универ. Кто не придет или опоздает, будет отчислен. У нас с утра намечена акция по выдворению первого москаля. Я сейчас пройдусь по комнатам. Переговорю со всеми и позвоню кой кому. Завтра вы увидите нашу силу и мощь.
- Микола. О чем это он. Мы же вроде не пили.
- Ты Серега молчи. Мало ли что, вдруг нас подслушивают. Я вот тоже не разделяю слова и мысли нашего Ореста, но кто его знает. Совсем не хочется быть отчисленным из универа. А ты видел, как Орест заходит в деканат? Он ногой открывает двери. А все руководство с ним здоровается за ручку. Даже кланяются. А потом, когда он отходит, они озираются. Я видел. Стоял за окном, за шторой и видел. Его все боятся. Так что завтра, пораньше, надо бежать в универ. Что-то будет. Раз Орест обещал, он исторически, что-нибудь устроит. И тебе советую идти и вообще с ним не спорить. В нашей жизни ведь сейчас что главнее? Правильно. Закончить универ. Получить бакалавра, а потом пристроиться в теплом местечке с хорошей зарплатой. Все Серега, я спать. Завтра, о нет, уже сегодня – рано вставать и в универ. Что-то будет.
Наутро в университете был ажиотаж. Такого количества учащихся в одно время, здесь, наверное, никогда не собиралось. Был создан коридор позора, и учительница истории была выдворена из стен университета. В конце созданного коридора ей были выданы документы и заявление об увольнении.
Это был Львовский университет. 2014 год.
Четвертый диалог. 2016 год.
- Альфред. Ты слышал что твориться? На Украине война. Только не пойму, кто с кем воюет. У нас пишут одно, а у Русских пишут совсем противоположное.
- Нина. С каких это пор, ты стала заниматься политикой? Чего тебе спокойно не сидится. Ты замужем за американцем и тебе нечего беспокоиться. Забудь уже про Россию и Украину.
- Ага, забудь. У меня там родители. Родственники. Друзья и одноклассники.
- Вот и общайся с ними на одноклассниках. Запомни, Америка, страна великих возможностей. Здесь все можно. Здесь настоящая демократия.
- Ага. Я вижу вашу демократию. Вон полиция только и знает, что убивает негров.
- Ты не права. У нас нет негров. Есть афроамериканцы. Но они неполноценные люди. Недоразвитые. Не понимают всех законов и прелестей жизни в Америке. А здесь полная демократия. Здесь все можно.
- Ага! Все можно! Ты выпей в парке пивка и узнаешь что можно.
- Нет, дорогая. Это нельзя. Есть законы. Они такое запрещают. Надо придерживаться законов.
- А как же твое «здесь все можно»?
- Здесь все можно, что не запрещено законом. У нас полная демократия.
- Вот я сейчас выйду на площадь и буду кричать, что президент дурак, так меня что, не посадят?
- Нет, не посадят, но заберут в больницу и будут лечить. Президента выбирал народ. Он демократичен и не может быть дураком. А это значит что ты не права. Закон не запрещает быть неправым, но с медицинской точки зрения, раз ты идешь против всех, то ты больна и тебя будут лечить. Это же просто демократия.
- Ага. Как в моей стране свергли президента, то это нормально, а вашего назвать дураком – это меня лечить.
- Ваш президент был недемократичен. Он подчинялся Москве. Шел против своего народа, а значит, был не прав. Его должны были лечить, но он сбежал в Россию. Если бы он попал к нам, мы бы его вылечили, он стал демократом и вернул себе пост президента, а так он просто трус и вор.
- Да я читала про Каддафи, вот сейчас про Сирию читаю. Да и про Иран с Афганистаном начиталась.
- Во всех этих странах не было демократии, и мы ее туда принесли.
- Но с какими жертвами? Сколько мирных людей погибло.
- Ну что ты говоришь, милая. Как там у вас «Лес рубят, щепки летят». Вот немного люди гибнут.
- Так говорили про Сталина с его лагерями и про Гитлера с его жаждой всемирного господства.
- О. это сильные люди. Сталин хороший человек. Он попросил у Америки помощи, и американцы освободили весь мир и твою Украину от другого великого человека. Гитлер то же нес людям демократию, но зарвался и поэтому проиграл. Вся жизнь игра. Это ваши классики говорят.
- Говорят. Но они говорят в общем, а не в контексте, чьей-то уникальности.
- Уникальны только Американцы. Мы поставлены Богом, что бы править миром. Вся Европа подчиняется нам. Понемногу и Азия переходит под наше влияние. Вот и твоя Украина борется за демократию, доказывая наше превосходство над Русскими. Америка правит миром. Это и есть настоящая демократия.
- Вы, американцы. Плохо знаете историю. Гитлера победил Сталин и его страна СССР. Первый космонавт, это Юрий Гагарин из СССР. Первая женщина, да и вторая тоже, Терешкова и Савицкая, тоже из СССР понял. Славяне – вот исключительная нация.
- А где эта твоя СССР. Нету. Мы, американцы ее победили. Украину сейчас себе заберем, потом и Россию тоже. Американцы – это нация победителей и правителей мира.
- Дорогой. Ты забываешь, что больше половины американцев, славяне. А Канадцы на девяносто процентов Украинцы. Так что Славяне правят миром. Русские и Украинцы есть везде. Больше половины Израиля, беженцы из СССР. Почти так же и в Германии, Франции и Италии. Лучшие женщины - это славянки. И вы, американцы, настолько трусы, что боитесь это признать. Вы разжигаете войны в разных странах. Люди воюют друг с другом, а вы только загребаете жар руками. Мародеры привыкшие жить за чужой счет. Да и Европа такая же. Вон Меркель как просчиталась. Думала мигрантов навезет в Германию и у каждого немца будет по два – три раба. Но не тут-то было. Как бы немцев самих рабами не сделали.
- Все дорогая. Ты слишком заполитизирована. Много читаешь новостей из других стран. У нас в Америке демократия и можно все, вот только наш строй ругать нельзя. Не по закону.
- А! Что! Испугался? Я как всегда оказалась права. Все американцы трусы и интриганы. Вот опять свели лбами наши народы. И пока у нас война, они сидят и потирают руки. Им все равно кто победит в нашей гражданской войне. Главное поживится за наш счет, и нагреть на войне руки.
Сам я ничего не хочу сказать этими диалогами. Просто предлагаю задуматься над выбрыками истории и людьми, жившими в разное время и в разных местах.
Мира всем нам и долголетия.