- От добра, добра не ищут.
Значит со мной явно не все в порядке. Я ушел из дома. От жены и детей. От теплого очага. Из полной чаши. Да от всего того что нажил за двадцать лет. Вот так взял и ушел. Не ждите жалоб, обид, оскорблений. Ничего этого нет, и не было. Просто утром встал. Помню, сильно болела голова. Ночь не спал, а все думал. Решал, прикидывал. Собирался с мыслями.
Вышел на кухню. Налил в чайник воды, поставил, включил. Достал из холодильника масло, сыр, колбасу. Сделал бутерброды.
Закипел чайник. Взял кружки, насыпал сахар, кофе. В свою кружку налил кипяток. Не люблю горячее, пусть остывает, а жене налью, когда проснется. Сам прошел в ванную, побриться, помыться и почистить зубы. В общем, обычное утро.
Когда уже сидел за столом, вышла Лена в халате. Сказала:
- Доброе утро!
И прошла в ванную комнату. Я пью не спеша, еще есть время до работы, Ленке раньше выходить. Поэтому из ванной она чуть не бегом в комнату. У меня уже осталось меньше половины кружки кофе, когда она появилась из спальни во всеоружии. Одетая и накрашенная. В этом отношении моя жена вообще уникальна, она краситься всего за десять минут. Красивая она у меня – не пропадет.
- Лена! Я сегодня ухожу.
- Куда это ты собрался?
- Наверное, совсем ухожу. Во всяком случае, нам надо пожить отдельно.
- Не поняла. Это у тебя шутка такая, или что?
- Нет. Я так решил. Ты ни в чем не виновата, и ничего такого не делала. Это я. Во мне причина. Видно что-то с головой у меня стало. Ты прости. Я еще сам не разобрался.
- А как же дети? Как я? Ты обо мне подумал? Что я соседям, знакомым, родным скажу? Ты брось так шутить. Это совсем не смешно и от твоих слов мне не весело.
- Да я сам толком ничего не понимаю. Вот взбрело в голову. Что дети? Старший из армии пришел – женился. У него своя семья. Младший вот на днях в армию уходит. Ты одна поживешь. Я один. Может, одумаюсь. А если нет, то ты же у меня умная и красивая, не пропадешь. Я тебе и деньгами, если что помогу. Да, наверное, я сам одумаюсь. С собой я возьму только рубашку, теплую, брюки, пару трусов и зубную щетку. Поживу в машине. Пойму как мне без тебя тяжело, чего я лишаюсь, уходя от тебя, и прибегу назад как миленький.
- Не поняла я твоей шутки, давай вечером поговорим. Сейчас я уже опаздываю.
- Может и правда, я до вечера одумаюсь. Какой – то пошлый и нелепый разговор у нас получился.
- Все милый, иди, целуй. Я побежала.
Я встал из-за стола, дошел до двери, машинально, как это делал всегда, чмокнул Ленку в щечку, и она убежала на работу.
Вернулся на кухню, взял обычный полиэтиленовый пакет и пошел собирать вещи в комнату. Как и задумал, взял пару трусов на смену, теплую рубаху, и брюки в запас. Думаю, дольше мой бзик не продлится.
День на работе. Обед в столовке, на ужин купил себе пирожков и два стаканчика кофе в автомате. Утром так же позавтракал. Еще день и еще ночь. Рабочий день. По окончанию работы, за проходной встретила Лена. В руках большой кулек, в глазах вопрос и упрек.
- Ты еще в размышлениях?
- Да, работы навалилось, некогда голову оторвать, не то, что о себе думать.
- А ты не о себе, обо мне и детях подумай. Сын спросил, где ты, я ответила что заработался. Что дальше говорить не знаю.
- И я не знаю. Скажи как есть!
- А что есть, если ничего нет? Я вот тебе одеяло принесла и подушку. Давай вещи грязные постираю. Послезавтра занесу, я ведь то же работаю. В кульке я котлеты принесла и оладышки.
- Спасибо родная. Кто б еще обо мне позаботился.
- Так может, вернешься? Я так думала, что ты к другой женщине ушел, но вижу, ты в машине живешь.
- Подожди. Дай мне время себя понять. В моей голове что – то творится. Я и сам не разберусь что. У нас же было все в порядке, и тут бац. Внутри щелкнуло, все перевернулось и вроде как свет выключили. Темно в душе стало. Может это кризис среднего возраста? Врачи говорят, что такое бывает после сорока.
- Начитаешься в Интернете всякой ерунды, а потом в голове каша, сам не разберешься. Ладно, думай и помни, у тебя есть дом, я и дети. Возвращайся в любое время.
Месяц. Уже ровно месяц я живу в машине. Ничего не меняется. Ничего не происходит. Я уже десятки раз задавал себе вопрос:
- зачем мне все это?
Вернись домой и живи как все. Любовь это в молодости, дальше только привычка и ничего более. Во всем мире так! Хотя откуда я знаю, что во всем мире.
Вначале жена через день приходила, потом раз в неделю. Сын заходил. Постоял, посмотрел, ничего не сказал и ушел. На этой неделе никто не пришел. Хорошо, что Лена мне одеяло принесла, ночами теперь холодно. Я купил себе чекушку водки, и за три дня выпил ее. Чисто перед сном, для согревания и что б мысли не мучили. Сам ведь не могу понять,- ну чего мне не хватало? Холодильник, телевизоры, ковры и диваны, квартира с лоджией. Все своими руками, или горбом заработано. Мы ведь с Ленкой только и успевали, то ипотеку выплачивали, а то из кредита в рассрочку. Даже машину, хоть и старую, но все равно – деньги в банке брали. Теперь вроде все есть, живи и радуйся. Можно одеться хорошо. Шубу там, сапоги, кроссовки. Скоро внуки пойдут, так нет, подавай мне что ни - будь необычное, новое. Вот уже и пить начал. Нет, ну почему они меня не навещают. Как – то даже обидно.
Надо вечером переехать поближе к дому. Встану на углу Валдайского рынка, и к дому поближе, и мне за пирожками не далеко ходить. Зато от работы подальше. На меня уже слегка косятся, может, догадываются о чем – то?
Сказано, сделано. Переехал. Теперь же надо своим сообщить, что я здесь, иначе как они меня проведывать будут. Из дому то я ушел, но они ведь единственные родные.
Вылез из машины. Планшет в сумку, телефон в карман. Сигнализация включена. Хорошо теперь, далеко ходить не надо, пирожки прямо в пяти шагах от меня. Горячего хочется. Зашел в пельменную, так из нее приятно теплом и мясом пахнет. У раздатки взял две порции пельменей и стакан сметаны. Сел за дальний столик. Пельмешки мелкие, тесто расползлось, все кашей, а мне так вкусно. Давно горячего не ел. Как – то я не замечал эту столовую раньше. А пирожки из окна, сбоку продают. По мере насыщения и согревания стал замечать, что и не столовая это, а просто забегаловка. Кругом грязь, мужики насквозь пропитые, есть пару женщин. Докатился. Уже в бомжатнике приятно. Нет, надо бросать это сумасбродство и идти домой. Там ведь жена. Сына наверняка уже призвали. Одна бедная сидит дома. А ведь я ее предал. Да – да, сволочь, взял и предал. Чего – то необычного захотелось. Хорош жрать эти помои. Встал и пошел.
Вышел на улицу. Сыро и промозгло, поднялся ветер. Сделал несколько шагов и остановился. Между двумя, высокими домами, где как в трубе гуляет и гудит ветер идет девушка. Не, ну, на мой взгляд, а так ей лет за тридцать. Без косынки или шарфа, на голове волосы стянуты в тугой узел. Черная, видавшая виды, линялая длинная юбка, и такая же невзрачная, неопределенного цвета кофта. В руке пачка тетрадей, которые она, защищая от ветра, сильно прижимает к груди. Во второй руке вроде сумка, а может портфель. В обычный день, я прошел бы мимо и не заметил это облезлое чучело, а вот сейчас мой взгляд остановился на этой картине. Ветер дул с такой силой, что девушку просто несло. Портфель, я все же рассмотрел, на ветру рвался вперед и тянул за руку несчастную. Длинная юбка то сзади путалась в ногах, то резко взлетала спереди, открывая худые, тонкие ноги в черных колготках. И вот Это - несло прямо на меня. Я еле увернулся от портфеля, а она просто врезалась в меня. Ее:
- Простите, - прозвучало как мяуканье бездомного котенка. И так мне ее жалко стало, что я решил просто довести это несчастье до дома, чтобы не унесло ветром ни ее, ни тетради. То, что это учительница я понял еще и потому, что проходя между домами, оказываешься на школьном дворе. Взял у нее из руки портфель, подхватил под руку и сказал:
- Показывай куда дрейфуешь, помогу подобрать необходимый галс.
Она попыталась вырваться, но безрезультатно, и как то, обреченно махнув головой, пошла вдоль рынка, поддерживаемая мной. Шли не далеко. Всего-то два дома. Остановилась у подъезда обычной хрущевки. Я, почему-то так и подумал. Такое несчастье не может жить в высотном доме. Завел в подъезд. Темно. Стали подниматься по ступеням. Она пару раз споткнулась, я поддержал. Остановилась у двери, справа, на третьем этаже. Повернулась ко мне лицом, но уже совсем темно, не разгляжу. И тут что – то меня толкнуло.
На темной стене увидел черную точку. Нажал. Точно звонок. За дверью тренькнуло. Когда дверь открылась, то не сразу разглядел стоящую за ней женщину.
- Вот, привел. Чуть ветром не унесло. Обещала в благодарность чаем напоить.
- Мать, кто там? – неслось из глубины квартиры, - Милена вернулась со школы? Опять до ночи сидела.
Женщина юркнула на кухню, включила свет и мигом в комнату.
- Тише отец, дочка мужика в дом привела. Туши свой телевизор, давай спать ложись.
Потом что – то забубнил мужчина, но я уже не слышал. Дверь в комнату закрылась.
Я скинул куртку, взял из рук портфель и тетради, отнес на кухню. Она шла следом. Все положил на табурет возле стола, развернулся. Теперь при свете, появилась возможность рассмотреть ее поближе.
- Ну что красавица, давай знакомиться. Как я уже услышал, тебя зовут Милена. Меня Виктор. Делая быстрые умозаключения, понимаю, тебе лет тридцать, учительница, не замужем, в однокомнатной с родителями. Если не прав, можешь поправить. Хотя, так как ты все время молчишь, то ясно, что преподаешь в младших классах и наговорилась на работе.
Она кивнула головой, улыбнулась, и поправила пальцем сползающие очки.
- Хорошо. Теперь обо мне. Женат, двое взрослых парней, один женат, другой в армии. Я уже месяц как не живу дома. Бывшая моя жена, прекрасная женщина, мы с ней прожили больше двадцати лет. Но вот что-то повернулось у меня в голове, и я ушел. Не могу я там. Чужое мне там все. И объяснить не могу и понять сам не в силах. Просто ушел. Вот тебя увидел, чем-то ты меня зацепила. Как телок за тобою приплелся. Подумал бы, что приворожила, так я тебя раньше и не видел никогда.
- И я вас не видела.
Подала голос серая мышка, которая успела забиться в угол, на табурет между столом и холодильником. Это явно ее место. Другой бы там не поместился.
- Вы, Виктор, не знаю вашего отчества, не будете возражать если я начну проверять тетради. У нас сегодня контрольная по математике была. Полугодовая.
- Милена, я буду возражать против отчества, а работа превыше всего. Зови меня просто Витя. Сейчас чаю согрею, попьем с пирожками. У меня там, в куртке лежат. Я на ужин купил.
Поставил на газ чайник, вышел в прихожую и достал из куртки пирожки. За дверью в комнате раздался шепот и быстрые шаги. КГБ не дремлет. Вернулся на кухню. Для ознакомления открывал и закрывал шкафчики. Холодильник. Мойку. Да ужас. Местное положение вещей оцениваю как упадническое.
Достал хлебницу, сложил пирожки и поставил на столе. Закипел чайник. Достал две кружки и заварил в них чай. Сел напротив и стал рассматривать Милену, которая увлеченно, не обращая ни на что внимания, проверяла тетради. В свободную от ручки руку вложил пирожок, поставил рядом кружку. Я так понял, машинально съела пирожок и также глотнула чая. Вручил ей еще один пирожок. И его она быстро съела. Да ей что не дай, она, просто не замечая, проглотит. А что если? Достал две рюмочки из пенала, чекушку из кармана. Налил грамм по пятьдесят. Тетради быстро перемещались в стопку с проверенными работами. Осталось еще штук пять. Вручил ей в руку третий пирожок и поставил перед ней рюмку. Она откусила, раз пирожок и положила на стол. Взяла рюмку и залпом проглотила содержимое. Вскочила. Закашлялась. А я ей сразу пирожок закусить. Стоит, смотрит на меня снизу вверх, она на пол головы ниже меня, а из глаз слезы катятся одна за другой. Жует пирожок и плачет. Я сделал шаг к ней, обнял и крепко прижал к себе. Милена уткнулась в меня и разрыдалась как маленькая девочка. Сзади открылась дверь, но шагов не было. Значит смотрели из – за двери. Нарочито громко, что бы слышали все, сказал:
- Поживу я с тобой, порядки здесь наведу. Может у нас, что и получится. Уже поздно, пошли спать. Утром проверишь те, что остались. Или пока я в душ, ты успеешь?
- У нас только воды горячей нет. Колонка прогорела. Возьми воды из чайника.
- Да мне не привыкать. Я быстро.
Зашел в ванную. Посмотрел на газовую колонку. Паутина, наверное, еще с прошлого года. Быстро обмылся под небольшой струей ледяной воды. Но затем растерся полотенцем до красноты. Тело аж пылает. Вышел на кухню и сел за столом. Допил пустой чай. Пирожки она доела. Задумался. Куда я лезу. Зачем мне это все надо. Бежать отсюда надо, а я все глубже залезаю. У меня же и дом и жена. Хочешь, заведи себе любовницу. Пусть даже эту – серую мышку. Или найди лучше, красивее. Сколько их свободных, страждущих, с подтянутой попкой, и следящих за своей внешностью и фигурой. Чего ты лезешь в этот свинарник. По-другому и не скажешь. В этой квартире уже сто лет ничего не делалось. Так называемая невеста, этот твой выбор, никогда не видела косметики и не знает, для чего женщины ходят в спортзал. Она же ботан – училка по-простому. Ни задницы, ни сисек, да и уверен, в постели ничего из себя не представляет. Да может она еще девственница в свои тридцать. Хотя нет, это я загнул. Скорее кто-нибудь из друзей по пьяни с ней переспал. Да так что она и не поняла что к чему. Раздался шорох. Я поднял от стола взгляд. Из комнаты в ванную мелькнула темная тень. А где это моя нареченная? Наверно, пока я купался, ходила в комнату переодеваться. Интересно, она меня в комнате положит или здесь на кухне? Если в комнате, то, как при ее родителях любовью заниматься? Хотя если они будут советы давать, то на чьей стороне они будут. Наверняка за дочкой, так что мне будут указывать, что и как делать. Анекдот, да и только.
Дверь открылась и из ванной вышло. Две тонкие ножки, старый, потертый, видимо отцовский старый халат, что чуть выше колен. А вот сверху! Она была без очков. В тусклом свете, идущем из кухни, ее лицо, в обрамлении черных как смоль волос, спадающих на грудь, смотрелось изумительно. Может это так рюмка водки на меня повлияла? А может месяц сексуального голодания? Но в данный момент она была просто прекрасна. Она поманила меня пальцем, и я пошел к ней.
- Свет выключать?
- Нет. Родители спят, а ты дорогу к дивану не найдешь. Еще зацепишь что. Я тебя уложу, а потом сама выключу. Пошли.
В тусклом свете, идущем из кухни, глаза быстро освоились и мы пошли. Сразу все было понятно. В комнате стояли два дивана. На правом спали родители, а левый, отделенный самодельной ширмой, предназначался для мышки и ее друзей, если такие попадались в сеть, хоть на ночь. Ладно, поживем увидим.
Мы зашли за ширму.
- Раздевайся, я сейчас.
Я быстро снял все с себя и юркнул под одеяло. После ледяного душа, холодные простыни не были так уж холодны. Лежу, жду. Тишина. Свет на кухне горит. Прождал минут пять, ну думаю надо за ней идти. Что – то здесь не так. Но вдруг свет погас. Слушаю. За ширмой сопят ее родители, но дыхание неровное, явно претворяются. Да ну и ладно. Это их проблемы. Где же она? А, вот идет. Встала возле дивана. Дышит, как паровоз пыхтит. Я сел. Она рядом.
- Ты отвернись, я стесняюсь.
- Да тут же ничего не видно.
Я взял ее за плечи, потом стал снимать халат.
- Да ты горишь вся и дрожишь как лань на утренней росе.
- Понимаешь я, мне, ну…
Уложил ее на спину, халат скинул на пол, укрыл одеялом. От нее шел резкий запах алкоголя.
- Ты что пила?
- Понимаешь, я так боюсь, я вообще не пью, но тут, это все во второй раз.
- А первый раз был с одногрупниками на встрече через год. Так вот, я с пьяными женщинами не сплю.
Тут, из – за ширмы раздался голос папы:
- Ну вот, привела бомжа болтливого, да еще и импотента.
Она хотела что – то ответить, но я закрыл ей рот поцелуем, а потом сказал:
- Отложим это на завтра. Сегодня уже поздно. И тебе и мне с утра на работу. От того что мы с тобой сегодня выпили, могут родиться больные дети. Нам этого не надо. Вот завтра на трезвую голову у нас все получится.
- А ты что, и завтра хочешь ко мне придти?
- И завтра, и после завтра и всегда. Если ты по пьяни не можешь вспомнить первый раз, то так же не вспомнишь и второй, а я хочу что бы у нас все было красиво. И секс, и дети, и вся жизнь. Ты чего плачешь, дурочка.
- Ну вот, довел дочку до слез, алкаш.
Подала голос мамаша из – за ширмы.
А я прижал Милену к себе, и держал, пока она не успокоилась. Потом повернул ее спиной к себе, прижался поплотнее, чтобы согреть. Одну руку положил под голову, второй взялся за грудь и засопел.
Открыл глаза. Темно. Не сразу сообразил – где я? В машине то спал, согнув ноги на заднем сиденье, а тут вытянулся, да еще и женщина в руках. Погладил. Все на месте, только мелковата, по сравнению с моей бывшей. Раз проснулся, значит уже пять часов. На пробежку пойду попозже, надо кофейку выпить. Хотя нет, напишу записку и все по плану. Вылез из-под одеяла, взял вещи и пошел одеваться на кухню. Включил свет. Тараканы празднуют свою свадьбу. Штук двадцать сидит в кульке из под пирожков, тех, что я вчера угощал Милену. Тетради учеников, ровной стопкой на углу стола. Оделся. Вырвал в одной из тетрадок листок и написал записку:
-«Хочешь меня видеть, звони. Номер «_ _ _ _ _ _ _ _ .» Целую.»
Положил на столе. Взял куртку и тихонько вышел на темную лестницу. Прикрыл дверь, накинул куртку и пошел вниз.
Спустившись и выйдя из подъезда, хотел уже бежать, но всё же оглянулся. Во всем подъезде светилось только одно окно. В нем стояла Милена, с листком бумаги в руках. Я помахал ей рукой. Она тоже подняла руку, но тут рядом появилась мама, кстати, она ниже Милены, и на много, рука опустилась.
Я, медленной трусцой, отправился к своей машине. На рынке уже сидели бабульки с сигаретами, конфетами, пирожками и кофе. Подумалось, ведь с самого вечера не курил, может бросить эту привычку. Нет, не надо, курю я не много, а надо что бы от меня хоть мужиком пахло. А то не пьет да еще и не курит, это перебор для такой семейки. Купил с десяток пирожков. Вчера почти не ужинал. Запил двумя стаканчиками кофе, закурил и сел в машину. Кайф. И так спокойно на душе, так приятно и весело. Такое чувство, что я нашел то, чего так долго искал.
Неужели Милена и ее семейка это то, чего мне не хватало? И это из дома, где есть практически все. Уйти в дом, где тараканы ходят пешком там, где захотят? Вспомнился кулек из – под пирожков. Как я этих, празднующих тараканов завязал в кульке и выкинул в окно. Ничего я в этой жизни не понимаю. Думаю о своем доме и в голове пусто. Думаю и Милене, ее стариках, которых не знаю,тараканах и меня тянет туда. Сам себя не пойму. Чего мне, этакому идиоту не хватало. Да ну и ладно. У меня осталась только одна, последняя надежда. Если за день мне Милена не позвонит, значит можно все бросить и вернуться домой. И я думаю, что у нее не хватит смелости мне позвонить. Хотя в ее положении отказаться от такого мужика как я, верх глупости. Как говориться, на безрыбье и хрен в руки. Вот вы бы отказались?
Догмы и дилеммы 2.
Первый звонок раздался в восемь двадцать пять.
Ответить не успел. Отключилась. То, что это звонила Милена, я уверен. Набралась смелости набрать мой номер, но не хватило духу поговорить. Следующий, такой же звонок, в девять пятнадцать. И так каждые сорок пять минут, то есть набирается смелости, звонит и, и все. Бедные дети. Она наверняка не видит и не слышит своих учеников. Почему-то вспомнилось, какая она красивая вчера вышла из душа. Без очков, с мокрыми волосами и в этом драном, отцовском халате. Подумал, что если огранить такой алмаз, то он очень хорошо и ярко заблистает. Может позвонить ей, вот же номер высветился. Нет. Решил ведь, что если она позвонит и позовет меня, тогда я к ней пойду, а если нет, то и нет. Вернусь домой.
После обеда забегался по работе, то к руководству бегал, то в министерство отправляли. Все дела, заботы. В кабинет вернулся только к четырем. Дописал отчет по продажам. Сложил все в папки. Ровно в четыре тридцать звонок:
- Здравствуйте Виктор, вы меня помните?
- Здравствуй родная.
- Это Милена вам звонит. Вы вчера.
- Ты сегодня во сколько освободишься? Я зайду в школу после пяти, ты в «а» или «б» классе?
- Я в третьем «б», наш класс в левом крыле, - затараторила она, но вы не заходите, я уже освободилась, давайте подожду вас там, же у столовой, где мы вчера познакомились.
- Хорошо родная, жди, я буду через сорок минут на месте.
Она не отключила телефон, и я решил послушать, что там у нее происходит. Видимо вернулась в класс, так как стали слышны крики и голоса детей. Потом голоса взрослых, но очень тихо. Стал прислушиваться, но понял только обрывки.
- Ну, мне сегодня очень нужно…
- Милочка, ну ведь обычно вы… меня сегодня…. Так нельзя.
Короче понятно. В школе она меня показывать еще боится. Вдруг это роман на один день, а уже похвастается. Засмеют. На словах такой мышке не поверят. А стала просить отпустить ее, так не дают. Раньше наверняка Милена всегда последняя уходила, и вдруг ей раньше стало надо. Подвела.
Когда подъехал к рынку, она уже стояла. Поставил машину на парковочное место, дождался, когда она отвернется, а уж потом быстро вылез, закрыл машину и тихонько, по тротуару пошел к ней. Со стороны, ну ни дать, ни взять, заморыш деревенский. Но я то уж знаю что она из себя представляет. И внешне, видел ее после душа и без очков, да и внутренне, позвонила все же. Значит сильная духом. Если не будет читать нотации и пилить по пустякам, то уживемся. Да! Надо еще с женой разобраться. Но сейчас не об этом. Там пока ситуация терпимая.
Подошел, взял за талию. Она вздрогнула всем телом. Притянул к себе и чмокнул в щечку. Испугалась и стала озираться, не видел ли кто? Трудно конечно, что бы тебя в толпе не заметили. Другое дело, что в этой толпе до тебя нет ни кому никакого дела.
- Виктор, можно вас попросить. Давайте пройдемся и поговорим.
- С удовольствием родная. Тем более что сегодня лучше вечер, чем вчера. Хотя я благодарен ветру, который кинул мне в руки такую жемчужину. Давай зайдем на рынок и купим с собой еды. Иначе вчера я остался без ужина. А я это ой как не люблю. Это тебе на будущее. Ужин к возвращению домой, должен быть.
- Вы извините, я только утром вспомнила, как съела ваши пирожки.
- Милая Милена. Если ты не против жить со мной, то я Витя, а не вы Виктор. Если такой муж тебя не устраивает, то ты так прямо и скажи. Я не обижусь.
- Я, ну, это, вот. Как же так сразу.
- Все понял. Будешь ходить со мной или постоишь минут пять, я сам скуплюсь. Только я очень быстро хожу. Тебе уж придется бегом. Или постой здесь, и я буду приносить к твоим ногам, как к центру вселенной различные дары.
- Я постою.
Первое что купил это конечно же букет хризантем. Взял чисто белые и побольше. Вручил с колена, она чуть не упала, вовремя под локоть подхватил. Когда немного пришла в себя, убежал дальше. Кульки с продуктами ставил у ее ног, а она при моем приближении прятала лицо в цветах. Линзы очков были в желтой пыльце, но она этого явно не замечала.
Пять кило картошки, килограмм болгарского перца. Огурцы, помидоры, рис и кило фарша. Думаю, на первое время хватит. Пока бегал скуплялся, со всем стемнело. Пошли домой. В окне горел свет, но когда вошли, в квартире было темно. Тихонько зашли, занесли все на кухню. На столе стояла недопитая вчера чекушка, сковорода с жареной картошкой и селедка под майонезом с маринованным луком.
Быстренько помыли руки и сели за стол. Хорошо когда горячий ужин. Это вам не перекус в столовой или пирожки с чаем на улице.
- Витя, тебе налить?
Милена взяла в руки недопитую вчера чекушку.
- Родная. Я не пьющий. Вчерашний день не считается. Нет, конечно, я могу выпить на праздники или дни рождения, а вот так запросто – это нет. Это не по мне. И тем более мы сегодня с тобой собирались заняться проблемой зачатия детей, а это на пьяную голову не делают.
Тут она вскочила и убежала. Из прихожей донеслись всхлипывания и плачь. Я встал и вышел за ней.
- Ты что родная, что случилось, я тебя чем-то обидел?
- Довел дочку до слез, а теперь выспрашивает. Балабол.
Раздался голос мамаши из темной комнаты.
Взял в руки голову Милены и приподнял, что бы видеть ее глаза.
- Ну и что все же случилось у нас?
- Понимаешь? Ты или шутишь, или издеваешься. Ну, нельзя так. Мы с тобой всего сутки знакомы. А вы уже о детях говорите. Это звучит как, я не знаю как, но вы, так нельзя.
- А ты что, против наших детей?
- Я, нет, а что?
- Иди в ванную, я воды тебе принесу в чайнике.
Развел воды и передал ей. Пока мылась, убрал все в холодильник и сполоснул тарелки с вилками.
Глянул, дверь в ванную открыта. Пошел мыться. Холодный душ бодрит. Хотя я видел что она мне в чайнике оставила теплой воды. Вещи с собой не брал, так и пошел в трусах. Выключил свет на кухне и чуть ли не на ощупь добрался до постели. Залез под одеяло.
Милена лежала как БАМовская шпала на морозе. Вся сведенная и плотно сжатая. Да, тут явно не до секса. Мне предстоит большая работа или дикое изнасилование. Начал целовать от ушка, соленую от слез щечку, губы, вторую щечку и до ушка. Стал покрывать мелкими, нежными поцелуями шейку, плечи, грудь. От правой груди прошелся по правой ручке, где поцеловал все пальчики и вернулся к груди. Так же и с левой стороны. Чувствую, что напряжение немного спадает. Мелкие поцелуи и спокойствие без нажима делают свое дело. Но когда от груди стал медленно спускаться до пупка, напряжение возросло. От пупка до ровного, небольшого треугольничка волос. Ноги сжаты воедино. Только разрывать. Медленно целую по бедру и до самых стоп. Ножка все же уступила и согнулась. Но когда поцеловал все пальчики, нога легла плотно к первой. Поцелуями поднялся к заветному треугольничку и медленно стал спускаться по второй ноге. Эта ножка была податливее, и согнулась раньше, чем я дошел до коленки. И дальше, дальше. Ступня, пальчики. И … И вот она заветная ложбинка. В первом порыве ее руки пытались оттолкнуть мою голову от нее, но в следующий момент эти, же руки закрывали рот, из которого не произвольно вырывались стоны. Когда в ложбинке стало довольно таки влажно, я вошел в нее младшим братом, что вызвало новый прилив стонов, заглушаемый двумя руками. Это был бурный и быстрый секс. А что вы хотели – месяц воздержания. Я лег на нее и затих. Милена убрала руки от лица и тихо плакала. Стал целовать ее в губы, щечки и мокрые глаза.
- Прости Витя. Это я от счастья. Я же не знала что это так хорошо. Я, наверное, сейчас умру от счастья. Я хочу умереть. Никогда ничего подобного у меня не было в жизни. Я бы хотела умереть, будучи такой счастливой. В такой момент…
- Я отдохнул. Продолжим родная.
И мы продолжили, но в более медленном темпе, с небольшими перерывами на разговоры. Когда в последний раз кончил, уже не было сил ни на разговоры, ни на, то, что бы сбегать подмыться. Лег сбоку, взялся за грудь и уснул. Утром сработал внутренний будильник, открыл глаза. Ну, сегодня я уже не гадал, где нахожусь. Чмокнул грудь, за которую всю ночь держался и потихоньку слез с дивана. Быстренько под холодный душ и на работу. Но когда вышел на кухню, чайник уже стоял на плите, а Милена в своей черной, длинной юбке и серой кофте резала на столе хлеб. Так же на столе лежали колбаса и масло. Приятно, черт возьми, всего второй день вместе, а жизнь налаживается.
- Доброе утро дорогой.
- Доброе родная.
- Садись завтракать.
- Зачем ты так рано встала, тебе же к восьми, а еще только полшестого. Нет, мне конечно приятно, но зачем такие жертвы из-за меня.
- Тебе приятно. Я этого и хотела. Что может быть приятнее доставить радость любимому. Садись.
Я сел за стол. Две кружки передо мной, и ложка с сахарницей у нее в руках.
- Побольше, две сахара и полторы кофе.
Кофе налит, и изумительные запахи разносятся по квартире.
- Мила, мне надо ключи или хотя бы что б кто-то из родителей находился целый день дома. От меня придут два человека, тут кое-что изменить.
- Отец целыми днями дома. Он если и выходит то только во двор, к столу, где мужики играют в домино.
- Вот, оставляю две тысячи, это надо заплатить тем, что придут. Если вдруг что-то сложное, пусть отец доплатит, я вечером верну. Все я побежал. Проводишь до двери?
- Конечно же.
- Все родная. Я убегаю.
- Я вчерашний день запишу как второй день рождения. С твоей помощью я поняла что такое быть женщиной.
- Судя по убранству не совсем, но об этом позже. Уже шесть и мне надо бежать.
- Еще секундочку. Ты можешь встретить меня сегодня возле школы, ну чтобы все увидели что я не одна.
- Конечно родная, я даже поцелую тебя при всех и схвачу за задницу. Пусть завидуют.
- Балабол.
Донесся мужской голос из комнаты.
- Не обязательно так радикально. Просто встреть.
- Всё, цём и я на работу.
Первый звонок раздался полдевятого. Мы мило поболтали не о чем. Потом ровно в одиннадцать. Я так посчитал что во время урока.
- Милый, там пришли люди от тебя и папа с ними что-то не может решить. Можно он тебе позвонит.
- Конечно. Или лучше скинь мне его номер, я сам позвоню.
Перезвонил я.
- Тут эти двое хотят с Вами переговорить, даю аппарат.
- Привет. Здесь колонка прогорела совсем, ее не починишь, надо другую.
- Что предложишь, Санек?
- Ну или новую покупай или как для себя за две штуки я тебе бэ - ушную поставлю, но с гарантией лет на пять.
- Согласен, что надо?
- Ну, две за колонку и штуку за работу.
- Возьми у деда штуку, скажи, вечером я отдам. Если не даст, то заедь я с тобой сам рассчитаюсь. Да, и как премию старую колонку забери. Там в доме и без этого мусора хватает.
- Окей. Все будет как в лучших домах Лондона и Парижа. Звони если что.
Еще звонок раздался сразу после обеда.
- Витенька. Я сегодня такая вся никакая. У меня такой подъем. Так хочется полететь, убежать. Да, там папа тебе спасибо передал. Чегой то он. Я от него ничего подобного раньше не слышала. Что ты там ему сделал или пообещал. Я с родителями поговорила, они вечером к соседям в гости уйдут. Мы будем одни. Ты представляешь – одни. И шепотом добавила.
- Я тебя очень сильно хочу. Это такое непередаваемое чувство. Никогда не думала, что скажут такие слова вслух, и тем более мужчине.
- Милена. Остановись на секунду. Позвони родителям и скажи, что поход к соседям пусть отложат на завтра. Ты понимаешь, какая ерунда получается. Я уже с тобой сплю третий день, а их не то, что не знаю, даже не видел. Только голоса слышал. Вот сегодня, где-то через час я зайду за тобой. Купим сладенького на рынке и устроим день знакомства. И без возражений. Отец у тебя пьет?
- Раньше пил. Он же отставник, подполковник, подводник.
- То-то я смотрю, что он в квартире как в батискафе замуровался.
- Ты не все знаешь. Он инвалид, и поэтому почти не выходит из дому. Мы ведь раньше на Дальнем востоке жили. А после трагедии в море, отец в госпитале почти год пролежал. И мать рядом. У нее инсульт был. Потом полегчало, а что бы отец по морю не скучал, мы сюда и переехали. Купили, на что денег хватало. Вот так и живем уже пять лет.
- Видишь, как многого я не знаю. По этому сегодня вечер знакомства. Возьмем бутылочку коньяка.
- А что, секса не будет? Ты же говорил что когда выпьешь, не занимаешься зачатием детей.
- Секс будет, и еще более бурный. Я когда выпью немного не управляем. Но будем предохраняться. Так что тебе сегодня придется еще и покраснеть и научиться новому женскому делу. Покупать и одевать презерватив.
- Ой!
- Вот тебе и ой. Ищи в Интернете курсы как это делать и учись.
- Тю. Тебе все шуточки, а я испугалась. А чего я, это же тебе одевать, ты и купи.
- Нет. Это не мужская работа. Я же не знаю, тебе со вкусом банана или малины нравится.
- А что и такие бывают? А зачем?
- Это для орального секса. Тебе простые нужны. Ладно, купим в супермаркете, там, у кассы стойка есть, и в куче с продуктами не стыдно будет.
- Вот спасибо.
- Все через час я в школе.
Машину поставил на стоянке и пошел между домами к школе. Милена стояла на ступеньках школы. Как только меня увидела, то направилась в эту сторону. Мы встретились на середине двора. Она закинула руки мне на плечи, а я двумя руками схватил ее за попу и сильно прижал к себе. Так получилось, что я оторвал ее от земли. Мы повернулись и слились в поцелуе.
- Девчонки. Смотрите. Это наша Милена. Серый кардинал.
- Ничего себе оторвала мужичка. Четкий чел.
- А то все одна да одна. Вот тебе и мышка.
Рядом, на спортплощадке сидели старшеклассники.
- Развратник,- донеслось из какого-то подъезда, рядом стоящего дома.
Я опустил Милену на землю и еще несколько раз поцеловал. Мы взялись за руки, и пошли по магазинам. Впереди быстро семенили двое стариков. Старик сильно хромал, а жена его поддерживала.
- Ма…
- Молчи.
- Так это же родители. Я хотела их окликнуть.
- Вот видишь, до чего ты их довела. Что бы увидеть зятя им приходится тебя и меня выслеживать.
- Какое слово новое – зять.
- Потом помечтаем. Будет у нас еще и зять и невестка. Пусть родители бегут домой, а мы по магазинам. Ты чего уже носом хлюпаешь.
- Ну, ты сказал про зятя и невестку, а мне аж не верится, что это со мной происходит.
- Хочешь, я прям здесь при всех тебя за грудь схвачу?
- Ты что, с ума сошел. Давай я к тебе прижмусь, и под кофту не лезь. Вот так бы и стояла всю жизнь.
Тут раздался звонок мобильного. Смотрю, жена звонит.
- Слушаю.
- Я вас видела вместе. Сначала хотела ей космы вцепиться, но этим тебя не вернешь. Вещи я тебе на машину в кульке поставлю. Заберешь. Мне они не нужны. На развод сама подам. Это ведь ты мне изменил. Предал и меня и детей. Звать и ругаться не буду. Пусть будет, как будет. Жизнь вещь тяжелая. Видно там сверху виднее. Прощай.
- Прости, если сможешь. Я не знаю, как так получилось, но мне здесь лучше. Еще раз прости. И это. Огромное тебе спасибо. За все.
- Кто это звонил? Я чувствую, что для тебя это тяжелый разговор.
- Да. Это звонила моя жена. Она нас видела вместе. Сказала, что принесет вещи и сама подаст на развод.
- Бедная женщина. Как ей сейчас тяжело. Может, ты оставишь все и вернешься к ней? Я сильная, я выдержу. Ты не сомневайся. В моей жизни тоже было счастье и любовь, а благодарность к тебе не умрёт никогда.
- Ты же слышала, что я сказал. Мне лучше здесь, с тобой. Поэтому я остаюсь. За свое предательство я попросил прощения, а вину ничем не искупишь. Так что давай жить дальше. Будь что будет. Нам предстоит долгий ремонт. Беременность и дети. Нам предстоит сделать из мышки – королеву. А самое главное на данный момент найти общий язык с твоими родителями. Давай пока не стемнело, быстро скупимся, и домой, праздновать мой развод и нашу встречу. Заодно и познакомимся. А то кличка Балабол меня не очень устраивает.
Когда проходили через двор, от стола где играют в домино услышали:
- О смотрите, дочка Семеныча себе хахаля отхватила.
- Да он же нам вчера говорил, что у дочки завелся балабол.
Я ухмыльнулся, а Милена взяла меня под руку, несущую сумку, прильнула головой к плечу и сказала:
- Ну не сердись. Я поговорю с ним.
- Не надо ни о чем говорить, он сам должен понять, что не прав.
Когда зашли в квартиру, воздух был насквозь влажным. Родители уже использовали колонку, и по всем комнатам был пар. Хотел проветрить, но ни одна форточка не открывалась. Открыл двери и мы стали готовить ужин.
Догмы и дилеммы 3.
Ужин удался на славу. С родителями познакомился. Мы с Миленой выпили по рюмочке коньяку. Остальное приговорили они вдвоем. Сказалась северная выучка. Правда старость взяла свое. К девяти вечера стариков сморило и они, пожелав нам спокойной ночи, ушли спать. После этого, радостная Милена сорок минут плескалась в ванной. Для нее столько горячей воды в новость. В военном городке, где они раньше жили, был только душ, а здесь горячая вода только в чайнике. А так как сегодня поставили рабочую колонку, то они замокали в ванной.
Старики спали, и я спокойно мог осмотреть всю квартиру. Телевизор был один. Старенький «Рекорд» стоял в комнате на тумбочке, возле окна. Ширма немного не доходила до телевизора, и поэтому смотреть можно было и с одной, и с другой стороны ширмы. Балкон был завален различным старым хламом, с которым старикам было жалко расстаться. Сам же балкон не отделан и не застеклен. Сделав осмотр всего, пошел доставать из воды свою русалку. Постучал, вроде, что-то ответила, открыл дверь, полно пара. Значит и вентиляция никуда не годится.
Русалка натирается мочалкой и что - то себе мурлычет под нос. Неспеша, разделся, подкрался и ухватил из за спины за все самое любимое.
- А я тебя ждала, и даже почувствовала когда ты вошел. Запрыгивай. Передо мною зеркало. Я тебя вижу.
Иссиня черные волосы спадали на плечи, обрамляя лицо, спускались почти до груди. Белоснежно матовая кожа никогда не видела солнца. На теле не было даже намека на загар. Ни единого тона, ни тонкой полосочки не разделяли участков прекрасного тела. Как завороженный я вступил в ванную.
После небольшой оргии мы перебрались в комнату, на свой диван. Там было раздолье, так как родители спали, то мы продолжили пару раз с включенным светом. При этом не обошлось и без юмора.
Милена впервые взяла в руки презерватив. Она раскручивала, и скручивала его. Даже пыталась надуть, что бы потом быстро надеть. Но, в конце концов, прочла инструкцию на пачке. Надела изделие и мы продолжили, но уже в темноте. Так как мамаша что-то проворчала.
Когда мы раскатились, каждый на свою половину дивана, было уже за полночь. Я не удержался, включил торшер, посмотрел на прекрасное тело, распростертое на белой простыне. Еще не совсем просохшие волосы разметались по всей подушке. Как она прекрасна, без этих своих черепашьих очков и уродливых серых нарядов. Поцеловав Милену, лег рядом, взялся за грудь и уже собирался отплыть в царство морфея, как меня отвлекли и забеспокоили непонятные звуки. То ли всхлипывание, или стоны. Прислушался. Из родительской половины раздавались хрипы.
Как был, без ничего, одним прыжком выпрыгнул из постели. Метнулся за ширму. Включил торшер. Отец посинел и, задыхаясь, дергался в судорогах. Одним рывком скинул его с дивана на подставленное колено. Тело дернулось, перегибаясь пополам, и судороги прекратились. Задышал. Усадил его на пол. Прислонил к дивану. Голова запрокидывается, язык западает, и отца сразу начинает трусить. Кое-как разжал челюсть и вытащил язык. А что бы он сам себе его не откусил, всунул (уж прости отец) тапок. Зубы впились в резину, но тапок выдержал. Оглянулся. Милена рядом.
- Звони в скорую, я за машиной. Разбуди маму. На ходу нацепив брюки, помчался вниз по лестнице. Бегом по улице. Интересная, наверное, картина, бежит ночью мужик в одних штанах и босиком.
Ноябрь месяц. Подморозило. Это, наверное, и привлекло патрульных. Когда добежал до машины, они подъехали сзади. Кричу.
- Спасибо ребята, вы вовремя. Там человеку плохо. Сопроводите меня до больницы. Документы позже покажу.
Правда, молодцы. Поверили.
На машине стоят два кулька. Что это еще такое. Ешь твою. Это же мне жена вещи выставила. Хорошо хоть не сперли. Все в машину. Завелся. Еду, мигалки сзади. Остановился у подъезда. Бегом вверх по лестнице. Сержантик за мной. Милена и мама в халатах, и держат отца. Его опять трусит.
- Скорую вызвала?
- Да я….
- Все ясно, бегом вниз. Открой дверцу машины. Сержант помоги.
Думал отец тяжелый, но подхватил его как пушинку и вниз по лестнице. Сержант молодец, фонариком светит. Выбегаю, Милена открыла дверцу милицейского бобика. Вот глупая. Ай, что это я. Она же не знает про мою машину.
- Сержант.
Этот сразу сориентировался. Открыл заднюю дверцу Мерса. Я положил отца и бегом за руль.
- Милена, беги к матери, как бы там старушке не поплохело.
- Уазик с мигалками рванул вперед, я за ним.
Ночь. Город пустой. Домчали минут за пять. Ребята молодцы, по рации связались с больницей. Нас уже ждали. Санитары переложили отца на носилки и бегом в приемное отделение. Стою, а меня трусит. Не могу достать портмоне из кармана, что бы показать документы милиционерам. Смотрю, один из них курит, выхватил у него сигарету. Затянулся. Закашлялся, и меня попустило. Отдал сигарету обратно. Я же не курю, бросаю. Достал портмоне, и из него документы.
- Да ладно тебе мужик. Мы что, не люди что ли? Видим, что происходит. Ты кури, нервы успокаивает.
- Да я бросил. Еще когда дети были маленькие, а это так, для снятия стресса.
Вышел санитар.
- Доктор сказал, что вовремя привезли. Еще б немного и тютю. Они сейчас там над ним колдуют. Сказали, что можете ехать домой. Раньше утра результата не будет. Езжайте, езжайте, он здесь надолго. Привезите к утру пижаму, тапочки, зубную щетку ну и все что полагается. Лекарства не забудьте, которые он дома принимал.
- Вы и правда езжайте домой, там жена волнуется с бабушкой, да вы и сами босиком на мерзлой земле.
- Ой, я и не заметил. Спасибо ребята большое. Поеду, там и теще вроде плохо было. Как бы еще раз сюда не ехать.
- Так может сопроводить?
- Если не трудно ребята, то проводите до дома. Я вас кофейком напою.
Домой возвращался с мигалками и эскортом. А когда подъехали, то увидели что из подъезда вышли врачи и пошли к стоящей впереди скорой помощи. Я бегом к ним. Машину не заглушил и двери не захлопнул. Они оглянулись на мой крик и смотрят с удивлением. Еще бы – полуголый сумасшедший бежит из машины к ним, а сзади милиция. Остановились
- Девочки, вы откуда?
- Да вот здесь на третьем этаже бабуле было плохо. Вызывали к дедушке, а лечили бабушку. Может и вам помощь нужна?
- Нет. Я хоть и из этой квартиры, но в норме. Мы вот с ребятами дедушку, ой, отца отвезли в больницу. Вас не стали дожидаться. А как там мама?
- Не беспокойтесь. Мы сделали укольчик. Сейчас спит. А поутру напоите ее теплым чаем с лимоном, и все будет в порядке. Перенервничала старушка. Ну, все мы поехали, а вы бы оделись. Можно подумать, что вы пациент спецмашины.
- Пойдемте ребята. Я сейчас быстренько.
- Нет, нет. Мы на службе. Нам от машины ни куда нельзя.
- Тогда подождите, я вам вынесу.
- Может не надо. У вас такое там дома.
- Забота о вас, снимет напряжение в доме. Раз уж начали помогать, то закончите.
Быстренько поднялся в квартиру. Дверь не закрыта. Поставил греться чайник, а сам одеваться.
Милена сидит возле кровати. Мама мирно сопит.
- Ложись, поспи.
- Что ты, Витюша. Уже утро. На работу пора собираться.
- Тебе еще рано, а я договорился что опоздаю.
Пока говорили, засвистел на кухне чайник, а я оделся. Сделал две большие кружки кофе, и отрезал от торта два кусочка. Это после вечернего праздника остатки. Вынес ребятам и постоял немного с ними, пока они пили кофе и ели торт.
- А на улице и правда холодно. Как я этого не замечал ранее. Босиком бегал.
- Мы на вас и обратили внимание, по такому холоду и босиком. Явно у человека что-то случилось. Решили узнать. Спасибо за кофе. Нам пора. Надо еще район объехать и сдавать смену.
Полицейский уазик мигнул огоньком и скрылся за углом.
Милена ушла на работу. Не смогла оставить своих третьеклассников. Я остался на хозяйстве. Маме поутру не стало лучше. Вызвал скорую помощь и договорился в больнице, что бы родителей положили в одной палате. За деньги у нас делают все. Мне даже пообещали, что через две недели старики в полном порядке вернуться домой.
Решил действовать быстро и оперативно. Через военкомат добился выделения средств на ремонт квартиры заслуженного подводника и инвалида.
В Горсовете на неделю выбил бригаду строителей. Подъехал на завод пластиковых окон. Так как окна стандартные, то пообещали за три дня на кухне поменять.
Милену забрал со школы, сразу после уроков. Дома разобрали вещи и выкинули пять мешков хлама, не считая ширмы и самой кухни.
За два дня кухню побелили, и все что можно отмыли и покрасили. Мягкий уголок, два шкафа навесных, мойка, стол – обновка. Плитка и холодильник пока старые. В ванной заменили только шумящий кран. В прихожей только побелили и оставили как есть. А вот в комнате все изменили кардинально. Из балкона сделали лоджию, правда без окон пока. Окна привезут позже. Саму же комнату разделили на две. Комнатка с лоджией досталась родителям. Мама может заниматься цветами, а для отца купили большой цветной телевизор. Нам же досталась небольшая, проходная, но такая уютная комнатушка, с выходом на кухню через прихожую.
За две недели готово было почти все. За день до выписки родителей привезли рамы на лоджию. Стало тепло и красиво.
Мне на работе пришлось выпросить отпуск на две недели. Кроме работ по дому, дозвонился местному депутату и уговорил его сделать во дворе детскую площадку и оборудовать крытый стол, для играющих в домино. С этим проблем не стало. Приехала бригада, и за два дня все было установлено и покрашено. Из нашей квартиры провел провода и подключил освещение игрового стола. Теперь если темно, всегда могут к отцу обратиться, что бы он осветил ристалище. Я думаю ему будет приятно, быть всегда в центре внимания.
Каждый день из этих четырнадцати уставал как собака. Но вечером, когда Милена возвращалась с работы. Когда смотрела на успехи и изменения своими большущими глазами. Когда с благодарностью смотрела на меня, целовала и благодарила. Усталость как рукой снимало. А секс и игрища в кровати приносили столько радости и отдохновения, что я начал понимать, зачем мне все это было нужно. Что все? Да уход от жены, жизнь в машине и вот эта серая мышка с ее ужасной норкой. Вот как было у нас женой. Все укатано. Все отлажено. Даже секс был обыденность. Как дань моде или необходимости. Мы уже давно чужие люди. Она состоявшийся лидер и руководитель. Я самостоятельный человек. Ей не нужна опора и забота. Даже отпуская меня другая бы плакала, ругалась и пыталась вернуть. Моя же просто принесла мне собранные вещи. Мудрая и сильная женщина. Она найдет себе спутника, который будет идти за ней. Сильным людям тоже нужен воздыхатель.
Я вот тоже себе нашел ту, о ком надо заботится. Надо учить жить и выживать в этом мире. С тяжелым грузом ее родителей, которых трудно тянуть по жизни из-за устаревших взглядов. Но их можно притянуть на свою сторону заботой о них. Много ли старикам надо? Теплый дом, хорошая еда и общение. Поговори со стариками, расскажи им свои проблемы на работе. Помочь не помогут, а ты выговоришься, может, найдешь нужный выход, а для них приятно. Они в центре твоего внимания. С женщинами еще проще. Люби свой выбор, делай большее из того что она просит и заботься именно о ней. И тогда идя по улице, вы вместе обсудите внешность и задницу прошедшей мимо красотки. Потому что умная и любимая женщина всегда поймет что:
- Собаки часто лают на разные машины, но они на них не ездят, а полаяв возвращаются к хозяину!
Вот и пролетели две недели. Многое мы успели. Теперь я заслуженно получаю дифирамбы.
Выписка после обеда. Милену забрал со школы. Большой букет и резная палочка – это подарки.
Старики вышли из дверей больницы. Как дети в саду или молодожены в загсе – вышли держать за руки.
- Мама!
Милена кинулась по ступеням вверх. Я пошел за ней следом.
- Здравствуй мамуля! Здравствуй папочка!
- Здравствуйте.
- Ой, здравствуй доченька! Это мне? Мне Женя давно такой букет не дарил.
Милена преподнесла матери цветы. А я отцу палочку. Теперь и выглядеть будет солидно, и ходить, опираясь на нее, станет легче. Не понимаю, почему раньше до этого ни кто не додумался.
- Спасибо.
Коротко поблагодарил отец.
- Мамочка, едем домой. Пойдемте в машину.
- Ой, дочка. Машина то дорогая, это что ж, такси такое?
- Нет, мамуля, это Витина машина. Поехали домой.
Женщины сели сзади. Отца, как большого начальника усадили спереди. А он с гордостью принимал ниши почести. Но на этом все не закончилось, а только начиналось.
Когда вошли в квартиру, кстати, дверь-то какая осталась страшная, не подумал что ее надо менять, но, теперь, это на потом. Когда вошли, мама всплеснула руками.
- Господи! Это что же. Куда мы попали? Не ошиблись ли дверью? Доченька!
- Это все Витя, мама.
- Это все мы с Миленой мамочка.
Поправил жену я, при обняв ее за плечи.
- Витенька. Как красиво. Какая кухня. Женя что? Что случилось. Ой, не ходите за ним. Я сама. Он плачет.
Отец пошел в комнату. Мать побежала за ним. Что сейчас будет! Там же мы тоже все изменили.
- Люблю тебя. Иди поцелую.
- Тише ты. Что-то они долго молчат.
- Ну, пока не вышли, иди, подержи меня за грудь, ты же любишь.
- А так не интересно, ни кто, же не видит.
- Фу пошляк,- сказала она, улыбаясь, но тут, же умолкла.
Дверь из комнаты открылась. В парадном, военном кителе (который мы положили на кровать), с медалями (я настоял), вышел из комнаты отец. За ним шла мать, неся в руках икону.
-Уважаемый Виктор Сергеевич.
- И доченька.
- Не перебивай.
- И Милена. По православному обычаю и настоянию вот, нашей матери мы благословляем вас на брак и долгую семейную жизнь.
Мы с Миленой опустились на колени. Она, правда, хотела что – то возразить но я дернул резко за руку и Милена замолчала.
- Вот и правильно Виктор Сергеевич. А ты дочка должна подчиняться мужу и брать в этом пример со своей матери. Иди мать сюда. Делай что положено.
- Дорогие наши сын и дочка. Благословляем вас на долгую и счастливую жизнь. И внуков нам очень хочется.
- Тихо ты, мать.
Мы поднялись с колен.
- Я сам мама, очень хочу дочку. Поэтому мы будем стараться.
Мы расцеловались с матерью, а с отцом обменялись сильным рукопожатием и взглядом глаза в глаза.
- Мы хотели в ресторане отметить ваше выздоровление, но у нас все деньги ушли на ремонт. Поэтому давайте пить чай. Витя вот чайник купил – электрический. Я о таком давно мечтала.
- Да дочка, не складно у вас с рестораном получилось. Может вот, я попробую. Мать. Неси заначку, если они ее не выбросили со всем хламом из нашего дома.
- Ну, пап, мы все ваше оставили.
- Женя, тут нет ничего.
- Милая, пойди матери помоги, - а когда Милена вышла – сказал, - отец, я вашу заначку вам в китель положил. В левый карман.
- Браво Виктор Сергеевич. Мы начинаем понимать друг друга. Женщины, где вы всегда копаетесь. Мужики вас уже полчаса ждут у двери. Едем быстрее.
Заметьте, не балабол, а Виктор Сергеевич. Достижение.
Сколько нам еще предстоит радостей и печалей. Вся жизнь впереди.
Эпилог.
И только прожив с Миленой год. Родив совместно дочь, я полностью понял, зачем все это мне было нужно.
Этот уход от жены.
Этот заброшенный сарай, а не квартира.
Эта серая, несчастная мышка со своими родителями.
Сидя на балконе, теплым весенним деньком, качаясь в кресле качалке и держа на руках такую дорогую для себя первую и единственную дочь. Я понял.
Когда были молоды, я гнался за карьерой, тянул семью, пока жена оканчивала университет, а потом сидела в декрете.
Вся жизнь в бегах и я не видел ни дом, не своих двоих детей. Как и с кем, они выросли. Потом опять весь в бегах, что бы дом сделать полной чашей и не заметил, когда дети выросли. Жена стала самостоятельной и самодостаточной. Вот оно и пришло это время, когда мы просто не могли дать ничего друг другу.
Вот для этого и нужен был уход и все развитие с ноля. И эта дочь, которая растет у меня на руках. Я вижу её первые зубки и первые шаги. Как много я упустил в свой первый брак. И новая жена, которая из мышки превратилась в прекрасную женщину и старики, за которыми приходится постоянно смотреть и помогать им. Во мне нуждаются, я нужен. Без меня здесь просто не могут.
Мне просто хотелось быть нужным. Необходимым и тем без кого не могут. Может это и был – кризис среднего возраста и я вот так вот пережил его.
Мои искренние извинения перед первой женой. Сыновья, думаю сами, с возрастом поймут и простят. Жена, правда, живёт с другим мужчиной и у нас хорошие отношения.
Даже, думаем наладить дружбу семьями.
Счастья вам всем и семейного благополучия. Удачи в семье.