Для защиту Берлина немцы смогли собрать около 120 тысяч солдат и фольксштурмовцев - армейскую группу "Висла" и стариков и подростков, которые заняли позиции на подступах к городу. У них ещё оставалось около 600 танков и 2600 орудий.
К востоку от Берлина немцы закрепились на Зееловских высотах - холмах высотой 40-50 метров с крутизной склонов в 40-50 градусов. Доты, дзоты и минные поля Зееловских высот строились около двух лет.
Наше превосходство над немцами было многократным. Наступавшие с востока ойска Первого Белорусского фронта, которым командовал Жуков, совместно с войсками Второго Белорусского и Первого украинского фронтов, наступавших с севера и юга, имели 6,000 единиц бронетехники, около 20,000 орудий и минометов и 2,700 "катюш". Наша авиация контролировала воздух.
Несмотря на этот перевес, Зееловские высоты были взяты только к концу дня 19-го апреля. Советские СМИ сообщали, что в бою за эти высоты мы потеряли пять тысяч человек. По мнению западных источников - около четверти миллиона.
Скорее всего, мы никогда не узнаем точное количество наших потерь. Но пять тысяч - смехотворно малая цифра. Ведь наша пехота шла в непрекращавшиеся лобовые атаки против сотен укреплённых огневых точек на всей протяженности 20-километровой линии фронта Зееловских высот. Даже если цифра в четверть миллиона завышена, истина, повидимому, лежит где-то в середине. И, если так - 125,000 погибших на 20,000 метров фронтовой линии укрепрайона - это 6-7 наших бойцов, павших на каждом метре.
Из тогдашних приказов Жукова:
"Наступление на Берлин... развивается недопустимо медленно. Если так будет и дальше, наступление может захлебнуться... причина... кроется в неорганизованности, отсутствии взаимодействия войск... Командармы и командиры корпусов... за действиями своих войск не наблюдают, отсиживаясь далеко в тылах (10-12 км)."
"Приказываю всем командармам находиться на НП командиров корпусов... командирам корпусов находиться в бригадах и дивизиях... на главном направлении. Нахождение в тылу войск категорически запрещаю."
Жуков - генералу В.: "9-й танковый корпус действует плохо, нерешительно... Объявляю Вам выговор... К исходу дня 19 апреля любой ценой, под Вашу личную ответственность, корпусу выйти в район..."
Жуков - генералу Ю.: "Вы лично и Ваш штаб... работаете плохо и нерешительно... Строго предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии... Любой ценой 19 апреля выйти в район..."
"Любой ценой"... Главком сил союзников в Европе, генерал Эйэенхауэр, заявлял, что не даст согласия на штурм Берлина, если его нельзя будет взять с незначительными потерями. А "восполнимый ресурс" наших войск "расходовался" в наступлении на Берлин в поистине жутких масштабах.
"Бабы ещё нарожают." - эти слова Жукова вошли в историю.
Берлинская операция не стала Первомайским подарком. Она продолжалась 23 долгих, трагичных дня. Точной цифры наших потерь не знает никто, но многие историки считают что в этой операции погибло до полумиллиона наших солдат и офицеров.
----------------------------------------------------------------
***
История пишется карандашом.
Химическим.
Синим.
Который слюнявят.
Который, если нажать хорошо,
"Твой муж и защитник..." напишет
и вдавит
Корявую подпись в помятый листок ...
Чтоб доставили к месту, где жизни исток.
Где ромашка Наташку велела любить.
Где за домом забор не успел починить.
... Написал.
Успокоил жену.
Рассказал,
Что победа - вот-вот,
не потом, не когда-то,
Что с махрой, из-за кашля, почти завязал,
Что живёт немчура в чистоте и богато,
Что теперь и солдату -
от пуза пожрать,
И борщом и тушёнкой снабжают нас янки...
А носки, что связала, продать, а не слать.
Занавесок - навалом, вполне на портянки.
...Что умеет он шпрехать по-здешнему.
Вот:
"Хенде хох", "Хальт", "Капут", "Фрау", "Шайзе".
Что второй автомат он пустил в оборот -
Снял с эсэсовца новенький "Шмайссер".
Что для дочки
красивые туфли припас,
Есть две пары часов и отрез шевиота,
Всё с собой, в вещмешке ...
... Что, неровен час,
К Первомаю Берлин штурмовать будет рота...
Что Василий - убит, а Трофим - без ноги.
Фриц дерётся, как зверь,
сдох бы он поскорее.
И что выдали новые сапоги.
А носки - нет, не шли. Не дойдут.
Не успеют.
Перечёл. И вздохнул. И в карман карандаш.
Генералам -
ничтожнее инфузории...
Человек.
Исторический персонаж.
Не узнавший, насколько он важен истории.
