Я щенка подобрал во дворе вечерком
(кто-то бросил его под забором тайком),
просушил, накормил, на ночь спать уложил,
(выбрав старенький коврик ему на подстил).
Он прижился легко, стала кошка ему
словно мама – любя, обучала всему:
как проситься во двор, как питаться вкусней,
как гонять голубей, как рычать на гусей.
Помогала ему, если что-то не мог –
очищать свою шерсть и выкусывать блох,
спать, свернувшись клубком на подворье простом,
любопытный свой нос прикрывая хвостом.
День за днём, год за годом промчались мельком,
беззащитный щенок стал большим кобельком,
и состарилась кошка, примерная мать,
чтоб не знали, из дома ушла умирать…
Долго пёсик о няньке своей тосковал,
залезал на чердак, нюхал тёмный подвал.
Я его утешал, гладил шерсть не спеша,
говорил: «Все мы смертны, бессмертна душа!»
Он всё слушал, как будто понять меня мог,
но… однажды котёнка в зубах приволок,
положил на свой коврик, всего облизал,
к молоку подтолкнул, засверкали глаза…
Я всё понял, обоим нам стало легко –
так похож был котёнок на "мамку" его!
