попросят держать руки поверх стола
Потребуют отчета за все прожитые четыре десятка
В пустыне. Удивятся, что ящики стола пустые,
Как и рабочие файлы. Оформят изъятие шоколадки.
Спросят об убитых стихах: когда, где и за что?
Деликатно подадут пальто.
(А я в него по привычке элегантно впрыгну)
И выйду с ними, удерживая в кармане фигу.
Куда ни кинь, всюду клин:
Эта река слишком мелка, чтобы ехать в лодке
И чересчур холодна, чтоб форсировать вброд
(Тем паче, что вброд никто не пойдет).
Истина посередке.
И впредь тебе виться
Ужом в сковородке.
Скажи, который теперь наступает год?
В этом году будешь белым вином или красным,
Москвой или Питером,
Шубой ли свитером,
Портфелем, тетрадкой?
Горьким ли сладким?
Нашим - ненашим?
Моим - немоим?
Сэром, министром,
Царем, бунтарем
Или – по старой укладке -
Конформистом, на все согласным?
Цела шоколадка...
И зеркало - скажите на милость -
Почти не разбилось.
Я свидетельствую
Собственную незалежность
(т.е. свою принадлежность
Непоймикому,
То есть «вам-того-всё-одно-не-понять»)
«Леди, зачетку. Твердые пять.
Где ваше место?»
Ах, если б мне было известно...
