привокзальные звезды плелись за мной следом как бродячие псы,
лапы которых дрожат, промокая в нефритовых лужах февральского неба.
Воздух становился все старше, вот его лысина уже покрылась сединой
и он дышит мне в затылок, и шепчет заклинания проклятых ситхов
чьи световые мечи затупились на сломе эпох.
Горстки безмолвного пепла, что хранит дух поверженных статуй
хрустят под ногами как юная дева на мужеском ложе,
и где-то в сенях накрывают святую вечерю.
Я вдыхаю лоснящийся запах, обдуваемый всеми ветрами,
а полночные звезды скулят под ногами
ожидая, что я их замечу.
Добрый мальчик в окне надевает пижаму, улыбаясь
свисает с балкона и кричит мне восторженным эхом
что-то странное. С легким волненьем я прошу повторить
но он сгинул, растворился во чреве балкона из прогнивших осиновых досок.
Ночь лукаво пьянит своим сладким дурманом,
впереди лишь безликие тени от фонарных столбов, да поникшие ветви
столетних беззубых деревьев.