А реки текут от восхода луны,
И в ночь с понедельника на воскресенье
Мы неизлечимо друг другом больны.
Какая досада — враги околели!
Какая отрада — не сдали свои...
Две нежных окружности белых коленей —
Печать бесконечности первой любви.
В глубоком запое и разум, и совесть,
Я думаю сердцем, а вижу душой.
Когда-нибудь мы обретём невесомость,
Но станет прочнее невидимый шов.
В глубоком запасе отвага и вера,
Шагаю на ощупь с пустого крыльца.
Мне вряд ли дано финишировать первым,
А если и первым — скорее, с конца.
Не бойся ненужности собственных песен,
Не майся, не кайся, родился — живи.
Но только однажды становится тесен
Спасительный кокон, хоть хрупок на вид.
Я в этой глуши даже Богом не узнан,
Стареющим солнцем завещан тебе,
Давно между нами не грубые узы,
А небо — седое, как древний Тибет.
Оно неслучайно становится близким —
Оно растворяется в нашей крови...
Качаются ветки и падают листья
В преддверии снега, реви — не реви.
Здесь птицы летят без оглядки на север,
Сгущаются краски и гаснут огни...
А в ночь с понедельника на воскресенье
Мы, сбросив покровы, остались одни.
