Сто тысяч смеющихся звёзд окунают мониста в залив.
Под лаской прибоя ракушечный берег беспечно ленив.
Лучистое солнце со сливочной кожи сдувает ваниль.
В сапфировом перстне - то полдень, то полночь, то холод, то зной.
Там запах магнолий и соли, и пыльной кремнистой земли.
Ладони русалок тихонько качают в волнах корабли.
Искристую гавань сжимает в обьятьях бульвар городской.
В сапфировом перстне - то парус, то чайка, то слёзы, то смех.
Прибой пестролюдья у шумных таверн и базарных лотков.
Цветные фелуки, босые матросы, богатый улов.
Протяжные песни, рыбацкие сети, и сети утех.
В сапфировом перстне - то солнечный ветер, то солнечный дождь.
Там узкие улочки вьются по камешкам, как ручейки.
В глубинную память вплетаются эхом тритоньи рожки
и голос гортанный: "Mi alma... mi vida... ты помнишь... ты ждёшь…"
В сапфировом перстне рука охватила запястье в кольцо,
и дерзкие губы испуганный пульс мой застигли врасплох.
"Я рядом..., querida…". Запястья касается шёлковый вздох...
...С чего бы мне помнить и эту улыбку и это лицо?
В редчайшем сапфире незримо таится редчайший изъян.
Он дико прекрасен, при этом коварно, предательски дик.
В холодных глубинах мятежно встаёт на дыбы океан.
...С чего бы мне помнить нездешнего рока оскаленный лик?