…Развод родителей застал меня врасплох: я разрывался между ними, страшно, горько переживал, но, в результате, мы с мамой и братом всё-таки уехали из посёлка, а отец остался, и с ним навсегда осталась самая тёплая часть моей души. Я затосковал, замкнулся, стал грубить матери, хуже учиться – ну, Вы знаете весь этот подростковый набор.
История эта, однако, ещё не закончена – через два-три года, маме потребовались какие-то справки в Уссурийске – родном городе отца, в городе, где мои родители познакомились, прожили первые, по-видимому, еще счастливые годы брака и произвели меня на свет. Я, естественно, напросился в эту поездку – кому ж не хочется побывать на родине, даже если ты её толком не помнишь. Но, к моему удивлению, центр города я смутно, но узнавал – пару кварталов вокруг кинотеатра, главную площадь, фонтан…
В одну из наших с мамой прогулок, когда она увлеклась разговором со случайно встреченной подругой, я отошёл от неё на другую сторону улицы и вдруг увидел отца. В кожаном пальто, в шляпе, в блестящих ботинках – совсем не такой, каким я привык видеть его в нашем таёжном посёлке – заложив руки за спину, он неторопливо шёл по тротуару. Остолбеневший, я не сразу понял, кого вижу. Сердце моё заколотилось. Я тронулся за ним, несколько раз открывал рот, но так и не окликнул. Я не мог этого сделать. Ну не мог, и всё!
Не отрывая глаз от отцовской спины, не видя ничего вокруг, я так и шёл за ним, страстно желая одного – чтобы он оглянулся. Что бы он… Я шептал это, как молитву. Я хотел этого больше всего на свете, но, увы – он продолжал удаляться, и я, давясь слезами, наконец отстал…
Почему я не подошёл, почему не заговорил? Ведь мне ничто не мешало это сделать. Я даже мог выразить желание жить с ним, и кто знает, как бы сложилась моя дальнейшая судьба. Но случилось то, что случилось – беззащитный мальчик в пальтишке не по росту сиротливо стоял на осеннем бульваре и, осыпаемый кленовой листвой, шептал сквозь слёзы:
- А у моих детей будет отец…
Удивительно, но факт: Бог дал мне возможность сдержать этот зарок – вот уже более тридцати лет я живу в единственном и, по-моему, счастливом браке, а дети мои - уже сами родители.
P. S. Между тем отец исправно платил алименты, поздравлял с праздниками, присылал подарки и, когда я уже заканчивал школу, даже приезжал к нам, но мы были уже чужие люди.
Вежливо, но формально пообщавшись с ним, я легко попрощался и вернулся к своим будничным делам.
Сейчас-то я знаю, что переживал он не меньше моего, что приехал с надеждой почувствовать, восстановить ту, нашу, особую связь, но её уже не было в моём сердце, о чём теперь, особенно после его кончины, я горько сожалею…
Вот так.
А я… Я запомнил его другим: простым и весёлым, в толстом свитере, с очками на лбу и папиросой в руке, склонившимся над моим учебником арифметики за третий класс.
Эх, если бы все наши проблемы решались так же легко, как та задачка…
Конец
