Хмурое утро в душу втыкает спицы,
С новых ошибок свой начинаю день,
И до рассвета больше уже не спится.
Это не воздух-это волшебный дым,
Он наполняет лёгкие чудесами,
С ним не спокойно маленьким и седым,
Чьей-то любви с фисташковыми глазами,
Чьим-то врагам, чьим-то ангелам в вышине,
Мокрой траве и коричневым, юрким птицам,
С ним не утопишь память в хмельном вине,
С ним только чаем можно вполне напиться.
С ним до заката хочется истерить,
После полуночи – петь, горячо молиться.
Он неподвижно тянется, будто нить,
С неба, в котором хочется утопиться.
С ним невозможно помнить свои года,
Думать о чём-то низком и о разлуке.
Лишь улыбнуться, взгляд опустить, когда
Ветер с реки снова нежно целует руки.
Летние зелье ровно стучит в виски,
Дым колдовской запускает клубы в сознанье ,
Ночь разрывая звёздами на куски,
Вновь заставляя думать о мирозданье.
Вновь прогоняя вымыслы сквозь песок,
Вновь выскребая время из кофемолки.
Каждому нужен угол и свой кусок,
Но, что важнее, запах жасмина тонкий,
Бледное небо за пеленой лучей,
Мысли о вечном, новом, давно ушедшем,
Так чтобы чей-то голос, не важно чей,
Крикнул с сомненьем : «Гений ли? Сумасшедший?»
Чтобы заря в этот миг открывала дверь,
Светом янтарным тая под облаками,
Хмурое утро пряталось за сирень,
Цокала жизнь перебитыми каблуками…