рассыпав меня во прах.
Осталась одна лишь мысль,
что:
«Не встать мне уже,
не встать!»
Осколки надежд, собирая, -
разбитые черепки, -
пустыми они оказались,
и не было в них воды.
Вода – вся в глазах
остадась
ручьями текла по щекам,
смывая с лица
усталость,
солёная, как океан.
Дыхание возвращалось,
давило, сжигало
и рвалось,
захлёбываясь слезой.
И, кровью в висках звучало:
«Я плачу – значит живой»!
Значит, оттает сердце,
набегая, горячей волной
пульсировать будут вены,
разгоняя застывшую кровь.
Значит, увижу, что-то,
что застилало слезой.
Пойму, что мне встать
не давало,
и отравляло кровь!
