А пел, как будто раз последний,
Как свет идёт сквозь стену – напролом;
В грехах горел,
Сражались в нём и бог, и чёрт, и гений,
И кривды ржа и правды первый гром.
Он пел – как жил,
А жил, как будто раз последний,
Не оставляя ни секунды на потом;
По краю шёл,
Стегая прозу жизни рифмоплетью,
И был посредником между железом и стеклом.
Он – из бабин,
Из коммунальных кухонь родом,
Он Гамлетом Шекспировским распят;
Он – это мы,
Наш крик и раскалённый нерв свободы,
Спасающихся наших душ – набат.
Он – это век,
Наш страшный век двадцатый,
Что столько жизней и судеб перемолол;
Он – человек,
Он в доску свой, ребята,
И вы не верьте в то, что он от нас ушёл.
Он здесь сейчас –
В твоём простом аккорде,
В печали, радости, в горах и у костра –
Всё потому,
Что не подвластны честь и совесть моде,
Хоть жить по совести – опасная игра.
Он отыграл, –
Но не спектакль окончен!
Его финал теперь зависит лишь от нас.
Он всё сказал
И спел – как напророчил,
Россию, словно грушу он растряс.
Я не люблю,
Когда мои друзья уходят,
И судят их не по душе, а по уму.
Ты погоди,
Мы скоро встретимся, Володя,
Ты погоди, я лишь гитару обниму.