детей голгофа
матерей стерильность неги
святую воду пью с кленового листа
венозно и нозяще у виска
под вечер просыпается вергилий
вериг за чье-то избранное счастье
из оды лени истекает бездуховность
где в наших бля – живут и родина и время
с чужой руки в завет зашоренных рабов
я им рисую ночью сердце на ладони
стирая с тех дверей дождями жирный крест
я вечно с теми
кто изгоем на мели
танцует танго с кораблями кататоний
у них есть сердце
нет дороги и земли
но все пустое если ты забыл начало
последних песен
и ни света ни любви
уже не хочешь
я верно с теми
с покоренья городов
перчаткой слова маргинальной паутины
целует в лапы нежно кактусы собак
сметая сеточки как веником с холстины
налёт времён
замрет у рамы повседневности
а там
на колыбели распустившейся кувшинки
в фасеточных глазах ломает мир
твоих стихов и ожиданий стрекоза
и ей нельзя
как снам и детству приказать
обетованные дожди стеною плача
у стены плача веткой мирта прорастут
её обратной стороной кресты и мальчик
одной слезой обрушит тени этой боли
из старой сказки
мы не скажем как зовут
игру он-лайн из пролонгации на offe
в
ожог кислотный доброты под звуки кофе