Судьбу не проклинал и не хвалился,
Но годы все стремительней летят
И к Господу старик в сердцах взмолился:
Владыка наш, щедра твоя рука,
Лишь ты один способен миром править,
Однако согласись, жизнь коротка,
Нельзя ли мне хоть тридцать лет добавить?
Ответил Бог: «Живи, хоть сотню лет,
Уже ты сделал доброго немало,
И жизни не продлить причины нет,
Но надо, чтоб и Смерть тебя не брала.
Смерть слышала тот важный диалог,
И старцу, после Бога, прошипела:
«Действительно, ты б жить и сто лет мог,
Когда б жизнь самому не надоела.
Чем старость немила, увидишь сам
И сам, познав беспомощность в кровати,
С мольбою обратишься к небесам,
Чтоб кончились твои страданья, хватит».
Не веря Смерти, стал он дальше жить,
Пророчества ее не вспоминая;
Что зря о детстве, юности тужить,
Когда щедра и старым жизнь земная.
Промчали год и два, и десять лет,
Уж стали обгонять в дороге внуки,
Смешить он стал там, где смешного нет,
А просто, уставали ноги, руки.
И хвори налетели, как гроза,
Смотреть на мир с постели стало больно;
Вздохнул старик, прикрыл свои глаза
И выдохнул чуть слышно : «Все. Довольно».
И Смерть явилась мигом, тут как тут,
Немало о таких кончинах зная;
Известно ей, как в старости живут,
Какой бывает наша жизнь земная.
Но лишь над стариком пошли шутить
Из свиты ее гнусные клевреты,
Она косой взмахнула: «Прекратить!
В его уходе к нам смешного нету»…
Нам люди судят нашу жизнь и Бог,
Для некоторых – взвешивают черти,
И очень редко, если живший смог
В почете оказаться и у Смерти.
