Понемногу
Всё судьба расставит по местам. –
Выйду я на ровную дорогу,
Посмеюсь исхоженным кустам,
Отряхну штанины и, вприпрыжку,
Двину к цели, взвышенной в дали.
Но пока крадусь домóвой мышкой,
Вышедшей в степные ковыли.
Много нас таких на этом поле,
Ищущих от голода приют,
Пишущих без дела на заборе
Или там, где что-нибудь нальют.
Днём нас кобчик ищет, ночью совы.
Будь ты прóклята, унылая земля.
От чего ж люблю твои просторы
И пустые, нищие поля?
Ты родишь теперь одну заразу.
Где твой хлеб, что в памяти моей,
Был так дорог дедовому глазу?
Что осталось от твоих полей?
Помню притчу, про цепную суку,
Что рассказывал у края поля дед:
«Слушай, внук, и пусть пойдёт в науку:
Мы теперь едим собачий хлеб.
Времени довольно миновало.
И, не знаю я в каком селе,
Баба хлеб по ỳтру выпекала.
Солнце разливалось по земле.
Дивный запах слышался по хате.
К ней подходит и, не зная слов,
Говорит сопливое дитятя,
Что в штаны наделало делов.
Мать схватила глупого малóго,
Приговаривая, что-то невпопад, –
Не сыскала ничего другого –
Свежим хлебом подтирала зад.
Боль и скорбь рассыпалась по небу.
«Это ль Плоть вам Сына Моего?
Не едать вам, дети, больше хлеба. –
Я вам не оставлю ничего».
Колос в рост тогда стоял на поле,
А зерном усеян на аршин.
Хлеба люди потребляли вволю –
Он трудов не требовал больших.
Только поднял бабу чёрт на роги,
Подтирать, что вслух сказать срамнó.
И посыпалось из колоса под ноги
Водянистое, неспелое зерно.
На цепи у той семьи сидела
Сука старая, облезлая, в репьях.
Вот она с испугом разглядела,
Что творится с хлебом на полях.
И, прохладу под забором брося,
Стала выть, ища своей вины.
Ей-то Бог оставил те колосья,
Что сегодня кушаем и мы».
.........................................................
Те слова сегодня комом стали. –
Я понять хочу на каплю хоть:
Сколько ж мы говна наподтирали,
Что вот так разгневался Господь?
