Предварительные замечания:
1. Если вы еще не читали моего Предупреждения, то прочтите его, пожалуйста, сейчас.
2. По техническим причинам временные рамки данного обзора ограничены 28-м числом. Произведения, выставленные на Главную
с 29-го по 31-е марта, попадут уже в апрельский обзор.
"Нельзя объять необъятное", сказал Козьма Прутков. Более того, "плюнь в глаза тому, кто скажет, что можно объять необъятное". Именно об этом подумалось мне, когда я подошел к одетой в бронзу и гранит могиле Неизвестного Графомана, расположившейся в уютном скверике неподалеку от главного входа на портал.
Воистину, необъятное объять нельзя. За три месяца, прошедших с того момента, как я вступил на вахту по ежемесячному [strike]оборзению[/strike] обозрению Главной, мне пришлось прочитать и прокомментировать уже 266 произведений, написав при этом пять обзоров общим объемом 0.9 МB. А уж если подсчитать все предыдущие рецензии, которые я делал для Первого Конкурсного Проекта и Литобъединения АРГО, то числа за прошедий год (а я начал писать обзоры на портале ровно год назад) становятся еще более ужасающими: 250 авторов (не считая анонимных), 580 произведений и пятнадцать обзоров общим весом 2.2 MB.
Если уж зашла речь о совокупной статистике: абсолютным чемпионом по представлению своей нетленки urbi et orbi является Григорий Беркович с 11 отрецензированными мною произведениями. На втором месте – Александр Коковихин (9), за которым следует плотная группа претендующих на третье место авторов: Аэль Дороро, Галка Сороко-Вороно, Клавдия Смирягина (Дмитриева) , Коне Владислав (Kone*), Маргарита Ротко и Сергей Черкесский (по 8 произведений).
Возвращаясь к теме, вынужден констатировать, что я не сверхчеловек и не супер-компьютер, чтобы угнаться за "недержанием творчества" некоторых авторов. А объяснять графоману, что он – графоман, совершенно бесполезно, при всем моем уважении к капитальной работе Т.Н.Печёрина "Это лечится", упомянутой в предыдущем обзоре. Механизм подсознательной защиты и отторжения нежелательной правды подробно описан Зигмундом Фрейдом уж век тому назад. Так что графоман всегда найдет повод не принять моей критики: и профессионализма мне не хватает, и понимания сущности его творчества, и вообще я три дня не умывался.
А посему мой сегодняшний обзор – последний из исчерпывающих. В дальнейшем я воздержусь от "margaritas ante porcos" и буду обозревать только то из ассортимента Главной, что покажется интересным и/или достойным пристального обсуждения лично мне. А остальное... Ну, слава богу, есть Владислав Коне с совершенно иными, чем у меня, эстетическими критериями, да и собственного любопытства читателей тоже никто не отменял и не запрещал.
Чем же нас порадовала Главная страница портала во второй половине марта?
01. Генчикмахер Марина, Коллега сатирик мечтает о лаврах Пьеро
Эпиграмма, развернутая в 40 строк. Но эпиграмма очень чёткая и образная. Я абсолютно не знаком с произведениями А.Быстрицкого, но в стихотворении Марины Генчикмахер этот автор предстает живым, во плоти:
Как язвенник смотрит на сочную плоть анекдота:
И впился б зубами, да зубы к несчастью не те!
Остроумно написано и приятно читается, хотя – на мой вкус - все-таки чуть затянуто.
02. Сергей Черкесский, В комнате смеха
Мудрое философское стихотворение, почти притча. Хотя сама тема - вечная и многократно обыгранная, будь то "Алиса в Зазеркалье" Кэролла, кинофильм моего детства "Королевство кривых зеркал" или "Лабиринт отражений" Лукьяненко. Но Сергей Черкесский раскрывает ее зримо и образно:
И умноженный, мечется страх,
Как в трамвайной разборке карманник.
С другой стороны "неча на зеркало пенять, коли рожа крива", гласит народная мудрость.
Разобью зеркала, выбрав путь
По осколкам - хоть больно, но верно…
завершает свое стихотворение автор. Вот это здорово, вот это по-нашенски – разбить зеркало, заранее решив, что это зеркало кривое, а не рожа. И босиком по осколкам, не заморачиваясь тем, чтобы одеть ботинки.
03. Темур Варки, Омар Хайям. Рубаи "Онон ки куhан буданд"
Сам я, как и [strike]все советские люди[/strike] большинство авторов на портале, языком фарси не владею. Но, слава богу, свет не без добрых людей...
После консультации с профессионалами вынужден констатировать, что предложенный перевод Темура Варки отстоит еще дальше от оригинала, чем классический вариант В.Державина:
Всех, кто стар и кто молод, что ныне живут,
В темноту одного за другим уведут.
Жизнь дана не навек. Как до нас уходили,
Мы уйдем; и за нами - придут и уйдут.
Один из самых важных и утерянных в обоих переводах оттенков смысла – это "В-ин мулки jahon", что следует перевести как "Всё, чем мир владеет", то есть все мирские блага (очень типично для Омара Хайяма), но ни в коем случае не "этот мир" или тем более "жизнь [сама по себе] ", что наблюдаем у Державина..
И уж, конечно, в переводе напрочь отсутствует то богатство внутренних рифм, которым отличается хайямовское четверостишие: Онон – jahon, наванд – бишаванд – намонад – раванд, hаr як – якояк...
Если же ограничиться только моим суждением как дилетанта, по принципу "что нравится, что не нравится" - что мне понравилось в тексте Т.В.?
Конечно же, "уйдет за исходную цену", хотя в оригинале этого и нет (там "мы пришли, мы ушли, и за нами - придут и уйдут").
Что не понравилось? Прежде всего, "колено к колену". Понимаю, что автор (переводчик) имеет в виду ветви рода, типа "12 колен Израилевых". Но когда это идет после "след во след", то колено воспринимается уже как часть человеческого тела "пониже попки, повыше пятки". И это сбивает.
Далее, конструкция "кто - кто" в первой строке выглядит вполне разумной и уместной. Но после этого, в последней, "Кто пришел, тот уйдет" мне не понравилась именно как назойливый повтор (в последней строке оригинала никакого "Онон, ки..." тоже ведь не наблюдается). Я бы скромно предложил вариант:
"И пришедший уйдет за исходную цену",
сохраняя при этом очаровательную двусмысленность глагола "уйдет" как 1) типа "удалится пешком" (типа человек) и 2) типа "будет продан" (как товар). Эта двусмысленность в переводе Темура мне как раз, повторю снова, очень понравилась.
И последнее: в русских переводах рубаи традиционно принято, что если 1, 2 и 4 строки имеют мужскую рифму, то 3-я – женскую, и наоборот. Если же следовать мелодике оригинала, то мужскими должны быть окончания всех строк без исключения.
У Темура же все четыре строчки кончаются безударным слогом, и это кажется мне наихудшим из возможных вариантов рифмовки.
Но в целом, цитируя Андрея Вознесенского, "за попытку – спасибо".
Поначалу очень сильно напоминает английские детские стишки – "Сказки матушки Гусыни", например, или историю про того самого Джеймса Мориссона (а попросту, маленького Джима), который "следил за своей непослушною мамой сильнее, чем мама за ним".
И только в последней строфе, про домового, начинаешь понимать, что это – всерьез. И вот тогда становится страшно. По-настоящему страшно, по-взрослому.
05. Валерий Панин, "Журналу "Тот Свет" требуется редактор!"
Здесь, на портале, думают, что я не признаю иронии как жанра. Да нет же! Совершенно ни фига! Когда она и рядом не лежала с талантом, вот тогда я зол и крут, я негодую, брызгаю слюнями: "Понаплодилось графоманов тут!"
Но если пишут, как Валерий Панин – изящно, остроумно и легко, не жертвуя ни формой, ни сюжетом, как бы и не копая глубоко, не умничая всуе, но при этом не щекоча взахлеб телесный "низ", без пошлости... Ну нет, скажи на милость – знать, юмористы не перевелись, не вымерли? Порода сохранилась?
Теперь могу спокойно спать. И, в гроб сходя, благословить могу к тому же, не захирел журнал ваш славный чтоб.
Да, кстати... Лишний критик там не нужен?
06. Барская Виктория (Викуша), Стал героем в 16 лет.
Чем выше тема, на которую замахивается автор – тем более высокие требования она предъявляет она к уровню произведения.
И писать, а главное - публиковать вирши стенгазетного пошиба в память о настоящем герое, пожертвовавшим в свои шестнадцать лет жизнью ради спасения других людей – это предавать память о нём. Или продавать по дешёвке.
07. Виктория Дворецкая (Элеонора Счастливая), Выдохновенье
Чем-то напоминает полотна Босха: масса нагроможденных одна на другую деталей общей картины - где-то о любви, где-то о Боге, где-то о своем, о девичьем... И в каждую из этих деталей можно вглядываться до бесконечности, отыскивая в ней все новые подробности смысла. При желании можно задаться целью найти общий замысел композиции – и отыскать его, причем свой собственный, а не тот, что виделся автору. Но если такой целью не задаваться, тоже почти ничего в восприятии не теряешь.
Технически – тоже на уровне, достойном Мастера.
08. Беркович Григорий, Ямбецкий амфибрахий о любви с комментариями
Стихотворение в жанре средневекового фарса. Или, ближе к современности – a là незабвенный спектакль "Женитьба" в театре Колумба. Помните? "На моряке была мачта с парусом."
Короче, типичная мейерхольдовщина: читайте, мол, дорогие, как автор тут перед вами выделывается, а заодно еще сам себя комментирует и высмеивает.
Что-то в этом есть, наверное... Не всем же по системе Станиславского творить, вживаясь в образ. Случаются в этой жизни порой такие образины, в которые и вживаться-то не хочется
09. Мария Тернова, Ежегодно-весеннее
Честно признаюсь: использованное Марией слово "снежура" оказалось для меня совершенно незнакомым. Я уж было решил, что это – словотворчество автора, и восхитился. Но на всякий случай проверил Гугелем. Оказалось, что Википедия такое слово знает. Что ж, век живи, век учись.
В общем и целом, строки Марии Терновой, подобно описанному ей крокусу, пробили [strike]крышу[/strike] снежуру моего подсознания, и я поверил, что весна наконец-то пришла, с ее похожей на вино из одуванчиков рифмой "май – тюрьма" и "бессовестно пьяным бродягой-циклоном". Хотя для мастера уровня Марии Терновой игра слов
Как некстати весна наступила вчера
На больную мозоль,
показалась простенькой и банальной. Равно как и строчка
Полусвет, полутьма, полуявь, полусон…
Но в целом создает очаровательное ощущение весны, того обновления, которое позволит тебе собрать себя из осколков и, оседлав собственную крышу, рвануть в светлое будущее вослед автору:
И торжественно, будто царица – с ума,
Я шагну, не коснувшись порога.
10. liberio, Не критикам, а критиканам
Поначалу простодушно принял за сатиру, за очень точную стилизацию под психологию и стиль творчества графоманов, и восхитился: вот, думаю, растёт смена Беранже и Козьме Пруткову. Какая изящная и утонченная издёвка!
Но почитал обсуждение на странице стихотворения и схватился за сердце: автор же это всерьез, помяни Господи царя Давида и всю кротость его.
Глубокоуважаемый liberio, примите мои глубокие искренние соболезнования.
11. Леонид Лешат, Камень на распутье
Ох уж эта надпись на распутном камне! Как над ней только не изгалялись (не верите – наберите в любом поисковике "Налево пойдешь" и убедитесь сами). Но вот варианта "волчарой станешь" не встречал никогда. Именно поэтому я не восхитился, подобно Марине Генчикмахер на странице произведения, а скорее остался в недоумении, вслед за Карпентэр-ом на той же странице.
Ярче живого приходит образ…
пишет Леонид Лешат. Что-то автор явно имеет в виду, что-то очень острое и личностно значимое. Но до меня, увы, этот образ не доходит.
Может, налево пошел?!
12. Галка Сороко-Вороно, Очищение
О грехе и раскаянии. Но изложено, во-первых, чрезвычайно назидательно и нравоучительно, а во-вторых, путано по мысли. Не буду вдаваться в подробности, Минь де Линь это уже подробно разъяснила на странице произведения.
Я бы всё-таки постарался выразить основной посыл стихотворения – о подлинности раскаяния – более образно и поэтически, а не проходными банальностями типа навсегда быть верным обещанью, этот шаг всегда безумно труден, суд над собою самым строгим будет.
Хотя почему же в сослагательном наклонении? Вот здесь, например, я так и сделал. Но это уже мой собственный грех будет, а не Галкин – грех гордыни... Всё, срочно ухожу каяться.
13. Бродяга Эм, Хоть какую - лишь бы не одному?
"Обязательно женись, - завещал кто-то из древнегреческих мыслителей. – Если жена попадется хорошая, будешь счастлив. А нет, так станешь философом". Наверное, это был Сократ: ему-то Ксантиппа попалась!
Лирический герой Бродяги Эма, однако же, стал и не философом, и не счастливцем, а вовсе даже поэтом: жена ему попалась средняя, как у всех. И само стихотворение – тоже весьма среднее. (прямо)Линейное и однозначное,без вариантов. Да к тому же еще и с формулированное в "школьно-стенгазетных" приблизительных ритмах...
У самих, по правде-то, тоже так...
Разве не за тем заключают брак?
заканчивает свое стихотворение автор. Вынужден его разочаровать: у меня, по крайней мере, не так и не затем – и в каждом из четырех (к сегодняшнему моменту) браков было по-разному. Именно поэтому я предпочту черпать мудрость для вступления в новый брак не из текста Бродяги Эм, а, например, "Из отеческих наказов" Дмитрия Сухарева. О том же самом, казалось бы, а насколько образнее и многообразнее.
14. Радхан (Корман Радмила), Сыт- голодному слепой!
Мудрая и поучительная притча.
Если бы только текст не изобиловал стилистическими огрехами!
Даже само название сформулировано несколько косноязычно, "Сытый к голодному слеп" было бы точнее, но это само по себе, на мой взгляд, вполне допустимая авторская вольность. Когда бы за ней не следовала едва ли не дюжина подобных "вольностей":
Он - не ленивый, просто слишком стар.
- стилистически точнее, если бы оба прилагательных имели одинаковую форму – либо полную, либо краткую. Тем более, что добиться этого более чем просто, например:
Он - не ленив, он просто слишком стар.
Далее, загадочная конструкция
От счастья только, он не ждёт "момента",
Обычный нищий...
Выделенное запятыми "он не ждет момента" – это что, причастный оборот или вводное предложение? И кто чего может ждать ОТ счастья?
А мимо шляпы каждый день шагает
К своей машине "важный" господин.
Вот здесь кавычки совершенно излишние, господин же на самом деле важный, по логике сюжета. Я понимаю, кавычки необходимы позже, чтобы подчеркнуть, что господин перестал быть важным, но всё равно на слух
Но тот не "важно" шёл теперь домой.
в отсутствие дополняющих слов (ну, например, "совсем не важно", или вовсе не важно, или отнюдь не важно) будет восприниматься как "неважно"... И так до самого финала, сформулированного на редкость неуклюже:
Но, почему-то в эти я моменты,
До боли в сердце вспомнил про тебя..."
"Но почему-то в этот момент я с болью в сердце вспомнил о тебе", если сказать без рифмы, но по-русски.
А жаль, потенциально стихотворение-то хорошее, и сюжет не слишком затрёпанный, и актуально в качестве заявленной "гражданской лирики"...
15. Джон Маверик, Маленький музыкант
Интересный философский рассказ. С интересно выписанными деталями,
В своем сне — таинственной реальности, находящейся за пределами «здесь» и «сейчас» - Цедрик был не просто маленьким музыкантом, рисующим яркими звуками на блеклом холсте тишины, но натурщиком, с которого Вселенная писала портрет самой себя.
На мой вкус, чересчур много "прямых" предложений с глаголом во второй позиции и вообще глаголов, но, пожалуй, это вполне можно интерпретировать как авторский стиль. Понравились "льющиеся из-под неловкого смычка звуки"
Что не понравилось – типичные для Джона Маверика проблемы с пунктуацией (недостающие запятые и тире, в частности), но самое главное – скомканный конец. Этот рассказ, как мне кажется, требует яркой эффектной концовки.
Тем более, что жизнь нам ее только что предоставила въяви, в виде цунами и ядерной катастрофы в Японии, например. Буквально пару последних предложений переписать или добавить, и рассказ засияет гораздо ярче. Эдак на пару тыщ миллизиверт.
16. Сергей Щеглов, апрелевый утиный парадиз…
Мощное стихотворение, выходящее далеко за рамки "пейзажной лирики". При наличии особенно изощренного поэтического воображения можно прочитать даже как аллегорию любви и смерти (или убийства любимых, что еще точнее – и сразу вспоминается Оскар Уайльд...). Или – как страстный "зелёный" призыв беречь природу и живое...
Привлекает образностью с самой первой строчки:
Беременные тучи треплет ветер
Единственное, что резануло –
Почуяв смерть, обласкан нерв собачий,
Нерв собачий, конечно – это вам не nervus caninis! Но чует всё-таки не нерв, а нос. И, как мне кажется, охотничьи собаки нацелены не на смерть, а на добычу. Их задача – именно добыча, добывание. А убийство ради убийства – это уже прерогатива нас с вами, homo sapiens, к превеликому моему сожалению.
А вот к прилагательному "апрелевый", вопреки опасениям автора, абсолютно никаких претензий. Вполне уместно и приятно звучит. И последнее, что хотелось бы отметить – это емкость, компактность и незатянутость.
Удачной охоты, [strike]Каа[/strike] Сергей!
Заявлено как белый стих. Вот уж, воистину белее некуда – текст вообще отсутствует, одна картинка.
Надо на нее медитировать, и текст сам возникнет в голове – так, наверное.
18. Марина Шамсутдинова, Новая публикация в Нашем Современнике
Я очень рад за Марину Шамсутдинову, опубликовавшую в "Нашем Современнике" аж пять стихотворений. Но рецензировать "пять по цене одного" всё равно не стану (при том, что подборка не обозначена как "цикл" и сама по себе никаких примет цикла не обнаруживает).
Очень яркое и образное стихотворение, полностью отвечающее своему названию – оно подхватывает и бросает в стремнину весенних ручьев, первой школьной любви (или даже предлюбви) и нерешенных теорем...
Каждый из нас весной – немножко сумасшедший Перельман
... вредный головокружитель,
Ошарашиватель ловкий, виртуозный сногсшибатель
Миллион – в студию!
20. Александр Грозный, Прислушиваюсь к хрупкой тишине
Дело даже не в том, что автор этого стихотворения злоупотребляет запятыми и отточиями. А скорее в том, что, как он сам признается, "Мои стихи тягучи как нуга". И смысл вязнет, застревая в нагромождении образов. Вот, например, строфа с только что процитированной строкой, полностью:
Весна ещё не трогает снега,
Прохлада опускается на крыши,
Мои стихи тягучи как нуга,
Её шаги туманны и неслышны.
Её – это, простите, чьи? Весны, прохлады, нуги? Или все-таки музы из предыдущей строфы, на четыре существительных женского рода ранее?
Не говоря уже о том, что Александр Грозный считает глагол "причитать" переходным:
Не причитают, Господа моля,
Скрепить с поэтом неземные узы.
Ну что же, причитать вам и далее, не перепричитать.
Хотя общий настрой влюбленности поэта в свою Музу ощущается отчетливо. Я даже слегка позавидовал, признаюсь.
21. Ната Вукувич, Письма по электронной почте
Должен с отрадой признать, что интернет с его мейлами и блогами дал второе рождение эпистолярному жанру, который к середине ХХ века уже, казалось бы, дышал на ладан. Однако же жив, курилка!
Маленькая поэма Наты Вукувич, оформленная как череда писем к заокеанскому другу – живое тому подтверждение. Вот и летят одно за одним за океан эти письма по проводам интернета... Изложенные четким слогом со строгим, хотя и непростым ритмом, с массой меняющихся характерных деталек постсоветского, а затем уже и пост-постсоветского быта и бытия, в сочных рифмах, с мешаниной стилей, с яркими образами:
С сердца как будто содрали кожу.
И точно так же летит в никуда, день за днем и год за годом, жизнь лирической героини. А полет всё ниже, и переправа через Лету всё ближе и ближе...
Не сказать, чтобы "в молоко", но и не в "яблочко" ни в коем случае. Прежде всего, автору стоило бы разместить в качестве иллюстрации к стихотворению сам офорт Дюрера или хотя бы ссылку на него.
Далее, взгляд автора с ником "Сентябрь" ни пристальным, ни точным никак не назовешь. Сам офорт – черно-белый, и никакой линии спектра, смещенной хоть в ультрафиолет, хоть в инфракрас, здесь нет и быть не может. Равно как и "тихая музыка" остается исключительно на совести автора и в его восприятии. Основная же идея композиции Дюрера – конфликт между Логосом и Хаосом, между порядком и неупорядоченностью, - прошла абсолютно мимо Геннадия, хотя она обозначена в офорте предельно четко и ярко целой чередой символов: магический квадрат 4х4, циркуль, песочные часы – и тут же "обгрызенный" гранитный куб, спящая собака, пробитая плита с дырой, погнутые гвозди...
К сожалению, "Сентябрь" не склонен прислушиваться к чужому мнению, если оно не совпадает с его собственным. Это я не о себе, а об отчасти справедливых замечаниях Андрея Зеленского на странице самого стихотворения. Я не во всем согласен с Алексеем – меня вполне устраивают в качестве поэтических образов и "прозрачный аккорд", и "гибкость лекала". Но кое-где он прав в своих претензиях - к технике письма, к сбоям ритма. А уж "златосимволика эполет" не только к офорту Дюрера никакого отношения не имеет, это и безотносительно к теме предельно фальшиво и слащаво.
Ну что ж, "Сентябрь", вы сделали нам красиво. Vae Dürer!
23. Светлана Черабай и А.З., Листья кружат...
Простенько и незатейливо, капризно и очень инфантильно. Любовное стихотворение для девичьего дневника, но не более того. Ни запоминающихся образов, ни сочных рифм, ни по-настоящему ярких чувств – одна лишь женская неприкаянность, недоласканность и неудовлетворенность (эмоциональная, разумеется. А вас, поручик Ржевский, я попросил бы помолчать!)
"это отголосок реального знакомства... тогда эти слова прозвучали…", комментирует Алексей Абашин на странице своего стихотворения. В этом, наверное, и источник слабостей этого - в общем-то очень милого, с мягкой и тонкой улыбкой написанного – любовного стихотворения. Цитаты из реальных жизненных событий выпирают из текста (чего сам автор и не отрицает, кстати), общая композиционная рыхлость мешает целостному восприятию…
И только к финальным строкам стихотворение "созревает", подобно качественному сыру или вину:
…Мне счастья брикетик выдан –
один не успею съесть.
"Я знаю, автор: ты любишь фреш". Но, может быть, стоило бы этот текст все-таки еще пару лет выдержать, а потом осторожненько так подчистить?
25. Татьяна Архангельская, Это просто осколок остывшего некогда солнца...
Не могу не восхититься той стойкостью, с которой Татьяна Архангельская отбивается от всех предлагаемых доброжелателями улучшений.
Вы абсолютно правы, Таня: не надо в этом стихотворении ничего менять – ни единой буквы, ни единого слова. Необычный сюжет (не то НФ, не то фэнтези), чистые и незатасканные рифмы (и никого не слушайте, Татьяна: "запах – прахом" в финале вполне подходит, содержание оправдывает). Объемная, детально проработанная картина впечатляет и завораживает.
26. Виталий Каневский (Вит Витакан),Пи-Пи и полный Пэ
Виталий Каневский остается верен своей Музе: перечень его творений в жанре гастрономической прозы пополнился еще одним [strike]рецептом[/strike] рассказом.
За сам рецепт – спасибо. Но как литературный текст показалось очень пересыщено трудносовместимыми лит.продуктами: масса цитат, постоянные перескоки с высокого стиля на низкий и обратно, довольно простенькое (если не сказать "примитивное и банальное") ёрничанье с исковерканным английским…
Хотя меня лично, как большого почитателя ирландского виски, не могло не восхитить авторское прочтение названия любимого напитка:
Укрупненно это выглядело так – Павлик гордо выставил на стол бутылку вискаря, переведя мудреное название “Tullamore Dew” – “Тулламорская роса”, на что Петя ответствовал, что наша отечественная слеза побьет любую морскую росу, даже из ихней Тулы.
И на сём рецензия заканчивается: ваш критик объявляет перерыв на приготовление и распитие бокала "кофе по-ирландски". С изрядной порцией того самого Tullamore Dew.
27. Коне Владислав (Kone*), «Космос собой согреть»
Из этого стихотворения тоже могла бы получиться очень неплохая рок-баллада в стиле Андрея Макаревича. Жёстко, в рваном ритме, с многозначительным философствованием вселенских масштабов…
Надо воскреснуть (слышишь?)...
пишет Владислав в своей последней строчке. Аффтар, а может, не надо? И так сойдет?
А мы уж тебе цветочков на могилку принесем, поплачем и за упокой остограммимся.
28. Саша Бес, Здравствуй, Милая
Пронзительный щемящий реквием.
На самом деле, писать хорошие посмертные стихи очень и очень непросто. Но Саше Бес удается пройти между Сциллой слезливой сентиментальности и Харибдой циничного черного юмора, удержавшись на фарватере искренности, образности и мудрости.
А по форме – я бы сказал, что этот стих не такой уж белый и не такой уж вольный. В основе своей – размеренный семииктовый (кажется, так) дольник, а периодические сбивки ритма, то чуть укорачивая строку, то чуть удлиняя ее, придают лишь больше сходства с заупокойной молитвой, которой всякая "танцевальная" ритмичность категорически противопоказана. Не в пример классическому верлибру, сполне себе зарифмовано, причем среди рифм встречаются настоящие шедевры ("крест – костре"). Единственное, на чем слегка запнулся – это
Эти птицы и письма летят все одно на Юг.
"Все одно" показалось мне здесь слишком просторечным и выпадающим из общей тональности. Но общего впечатления это не отменяет.
Хотел бы я, чтобы мне после смерти кто-нибудь что-то похожее посвятил…
29. ПАВЕЛ ГОЛУШКО, Несовпадение
Для эстетов и гурманов. Афористично, с массой аллюзий. Хотя автор постоянно "кидает" и "опускает" читателя, то лишним слогом во второй строчке, то сбоем "просевшего" ударения в последней. Но так, наверное, и задумано:
Бродский – он кто? Гений. А мы?!
30. Беркович Григорий, Дура и дурочка
Теоретически это – комедия. Но дело даже не в том, что будь я зрителем, смотреть такую пьесу не пошел бы. Дело скорее в том, что будучи режиссером, я бы и в страшном сне не взялся ее ставить. Действия здесь нет – один сплошной диалог, весьма однообразный по форме и быстро надоедающий.
У драматургии есть свои законы и правила. А растягивать на 1100 строк анекдот… или пусть даже притчу – не жалеть ни себя, ни зрителя. Уж лучше резинотехническое изделие на глобус натягивать.
31. Владимир Куземко, 5. Мокруха-4. Заключительные главы.
Автор явно поскромничал, определяя жанра своего произведения: очерк размером в 41 стр., да еще умножим на 5, имея в виду, что это – пятая часть единого целого... Очерков такого объема не бывает. Детективная повесть, вне всякого сомнения.
По приговору суда я бы эту повесть, может, и прочел бы целиком. Но так, чтобы добровольно, да еще с заранее обдуманным намерением и по предварительному сговору с другими лицами… Обижаешь, начальник!
32. Svetlana Os (Phantom Hitchhiker), Никотин
"Кто не курит и не пьет – тот здоровеньким помрёт!" В этом, наверное, и состоит жизнеутверждающий смысл произведения Светланы Os.
Типичный продукт блогосферы, кстати. Чуть смешно, чуть эпатажно, быстренькие банальные рифмы... О нетленке и речи нет – тлеет бодро и ровно, словно табак в сигарете. Кончится эта, [strike]закурим[/strike] напишем следующую
Аффтар, пеши есчо!
33. Гулевич Сергей, Все на "П"
Если уж все стихотворение Сергея Гулевича состоит исключительно из слов на букву "П", постараюсь своей рецензией не выпадать из стиля. Впрочем, вполне достаточно и одного слова:
Пустышка.
34. Лариса Луканева, Как угнаться за светом и временем!
Это вообще не стихотворение. Это – только начало стихотворения, не более.
У любого поэтического произведения есть своя драматургия, будь это даже одностишие в стиле Вишневского. У Ларисы же Луканевой – некая мешанина образов, пресловутые
Ультра-сверх-мега-плюс-корабли.
которые вполне годятся для завязки текста, но не как завершенный текст. Последние две строки воспринимаются вовсе не финалом, а, наоборот, "подводкой" к дальнейшему развитию темы.
И вот тут-то автор нас и кидает, как лохов...
Стихотворение полностью соответствует своему названию – обыкновенное. Где-то с интересными течениями поэтической мысли:
Вывернуть наизнанку бы белый свет.
Может быть, там он белый,
но это вряд ли.
А где-то – с неуклюжими инверсиями: "души поверх" (так и хочется взять этот поверх и задушить). К тому же неряшливая пунктуация усугубляет вольный полет авторских ассоциаций, превращая произведение в самый настоящий ребус:
Плыть дирижаблем вечности
сквозь крема
Слов;
миражи,
пропитанные смиреньем,
Жизнь выдыхая.
Здесь точка с запятой после "слов" отделяет все предшествующее от последующего. И не остается иного выхода, как интерпретировать "кремà" как неуклюжее множественное число от "крем". Но даже если бы ее (;) и не было, все равно "пропитанные смирением миражи крема слов", которые бороздят выдыхающие жизнь дирижабли вечности – это уже настолько приторно, что всерьез не воспринимается. Если в этом и состоит
... красота вовне -
За скорлупой космического ореха
то я уж лучше останусь здесь внутри. А с "губительным ароматом нежности" как-нибудь разберусь, авось не подохну.
36. Апухтин Егор (Bardwh), Весна
Еще одна партия игры в бисер – не первая и не последняя на главной, да и в нынешней подборке тоже. Калейдоскоп широких ассоциаций и многозначительных символов, переставляемых в достаточно произвольном порядке. "Принципы кошкости" – это вообще шедевр. Так сразу и хочется пойти на принцип собакости и полаяться чуток с автором.
И могу вполне согласиться с автором:
Нафиг всех принцев, хочется Робин Гуда,
Как же, как же, знаем: "с луком и яйцами, но не пирожок".
А в целом – типичная "спагетти-лирика". У Егора Апухтина в его мини-поэме пять частей, но можно, продолжая в том же духе, запросто наматывать на вилку и двадцать пять, и сто двадцать пять. Стихотворение от этого ничего не потеряет и не выиграет, только лишь к Робин Гуду и Джемсу Бонду прибавятся, допустим, Люк Скайуокер и Гарри Поттер, и так далее
37. Евгений Кедров, Симфония любви /поэма/
В лучших традициях российской литературы: если произведение называется "Симфония любви (поэма)", то это и не симфония, и не поэма. Поэты вообще обожают злоупотреблять музыкальной терминологией, абсолютно в ней не разбираясь. Обзовут "Реквиемом" любое стихотворение памяти умершего, а о том, что это означает "Упокоение", и не задумаются – давай резать правду-матку по-живому и по живым. Не говоря уже о том, чтобы хоть как-то отличать [strike]ямб от хорея[/strike] Lacrimosa от Dies Irae.
Вот так и симфония. Бог с ними, с главной и побочной темой, с экспозицией, разработкой и репризой. Но "симфония" означает созвучие, это – более или менее гармоничное сочетание нескольких голосов. У Евгения же Кедрова в его "поэме" голос – один-единственный, пусть даже и подымающийся порой до оргазмических высот. Точно так же и для поэмы здесь не хватает поворотов темы, есть одно лишь сплошное "крещендо", словно в "Болеро" Равеля.
Как эротическая лирика – вполне, хотя слог совершенно ученический: образы банальны и изъезжены, рифмы примитивны... Но накал любовного томления и плотского желания присутствует, этого не отнимешь.
Жаль, что этого стихотворения не было на февральском конкурсе эротической поэзии – там оно оказалось бы предельно уместным.
38. Ипполит Похлебкин, Малыш, вокруг - такая селяви (Феникс-оригами)
А вот и следующий, за Егором Апухтиным, калейдоскоп-винегрет из символов и ассоциаций. Этот паззл даже и собирать из кусочков не хочется.
39. Шкодина Татьяна, Монолог скамейки
Очаровательная юмористическая зарисовка, добрая и мудрая. Написано от лица садовой скамейки.
Так сказать, "О любви и дружбе - взгляд из-под попы". Интересный и необычный ракурс.
Приятное завершение сегодняшней подборки. В кои-то веки "Цикл стихотворений", который действительно представляет собой цикл стихотворений, объединенных общим настроем и взглядом на жизнь. А лучше всего передает этот настрой, наверное, цитата из Апухтина (только не Егора из №36, а Алексея Николаевича из позапрошлого века): "Были когда-то и мы рысаками".
Разбирать по стиху и по строчке нет ни малейшего смысла. Скажу лишь только, что никаких "заусенцев" или "провалов" в тексте не увидел и не услышал, всё читается очень чисто. А по стилю, по сюжетам – достаточно однородно, но при этом не однообразно и не тавтологично.
Именно так, наверное, и должен выглядеть ХОРОШИЙ стихотворный цикл.
Ну вот мы и подошли к завершению. Есть много хороших произведений, есть не слишком хорошие, а есть и... Короче, искусство преходяще, но графомания вечна. Спи спокойным сном в своей могиле, мой Неизвестный Графоман. Дело твое продолжат даже не миллионы, но "тьмы, и тьмы, и тьмы".
Автор особенно рекомендует:
- Валерий Панин, "Журналу "Тот Свет" требуется редактор!"
- Татьяна Архангельская, Это просто осколок остывшего некогда солнца...
- Саша Бес, Здравствуй, Милая
- Сергей Черкесский, В комнате смеха
- Лёзер Нина, Стремительное
- Ната Вукувич, Софья
- Джон Маверик, Маленький музыкант
