на параллели бледной дамы - ни валета,
и туз стоит за турникетом смерти
на тропике немиллерственно злом
и одиноком...
может, ну их, а?
старик вверху слегка впадает в детство:
луной пижонит даже: мол, с ума -
сходи! давай же грабить муравьёв!
давай насиловать луну - и пить луну,
и бить в луну, как первобытные -в пещеры!
... золотозубая ухмылочка небес
шершаво чешет ваш оплавившийся взгляд...
по вертикали-леске - звёздочка-солдат
бредёт угрюмо к материнской акварельной
слезе - и кувыркается в рассол
из слёз земли..
(а вы - "водопровод"! -
дурашки...)
поваляем - дурака?
пройдемся - в прятки, в сумерки, в сурочки?
примерим маску первого листа,
упавшего от шага мелюзги?
соврём часам, что спим уже давно?
(родительский "фонендоскоп" разбился -
хана окну "из" прошлого, но "в"
прадавнее мы можем убежать -
на цыпочках,
на цитрусах,
тайком
от тени собственной
(так шкурка пригодится:
упала оболочка, а её
сердечко далеко, а где - секрет)...
боитесь...
худосочная тоска
по "босиком" босячит в подворотне,
и вы опять собою несвободны,
и снова - слякоть, диатез и орви...
и снова - звёздный падает солдат,
и зависает над слезой раскопок -
в ладошке ветра,
на загривке сопок
неведомых маньчжурий.
а луна
кусает локти:
так жестока нелюбовь...
и зуб небес становится гнилым,
а стоматолог - мёртв.
но в подкидного вы с ним - играете
(увы, хотя, какого
числа он вышел - карты утаят).
и будет дождь.
и щупальца пещер,
протянутые нехотя за телом.
и взгляд небес.
и холод в рукаве
("семёрка").
и сума из сквозняка.
и не сойти с ума.
и по луне
не прогуляться:
на диванных бурях,
штормах и прочей моли
у подушки
валяются отрывки дурака,
и вместо сердца -
золочённый туз...
