точно с лестницы по лбу балясина,
если Пушкин “оГончарован”,
то моя Натали – Ясенева.
Без единицы, как подряд одни нули,
таков поэт, когда без Натали!
Натали, точно в небе синица,
“Cвете тихий”, когда не спится,
а во сне она только и снится,
та осиная талия-спица…
Башку вскружила, как рюмка ханки,
походка от бедра с Кольца, с Таганки!
Вниз с Гончарной, как гончая снова,
не на “Альфе” - Ромео, ферзь Фрязина,
пусть не Пушкин, не “оГончарован”,
но потрясный, раз Ясенева.
Сломя башку, за ней, да надо ли?
Тогда за кем, как не за Натали?!.
Кружева на манжете – Брабант,
нежной шеи горжетка и бант,
Даме в БанкЪ, мне взашей – бит ва-банк,
за пробелом прогал – чистый бланк.
Как треск сперва, а после искры из хлопушки,
так каждой Натали вослед маячит Пушкин!
Ловля счастья и горечь отлова,
но, небось, небес вся синева:
от венца до свинца – Гончарова,
а моя под винцо – Ясенева.
(15.01.2003)