продолжение - Лакомое (немного о...)
(Иванна Дре Дра: литературный дневник)
Никовость эта. Спрятанность АленДелоновская замковая... Мол, не я создал эту запись, письмовую генерацию мыслей, разбредающихся. Впрочем, нет. Скорее, просто не троньте меня, скрутился в своей норке, высунул хвостиком письмена и жду... Жду. Жду. Жду.
Как-то меня спрашивали на одном сайте — что такого нашла в Авторе? Ни-ка-кой. Безграмотной. Безрифменной. Безстыдно выставляющий неумение передать мысли буковками... Без- , -ой. И не раз спрашивали состоявшиеся... Состоявшиеся ли? Ради возмущения своего мэтрового? Ради скандальчика и раскрутки сайтовой?
Позже, читалось сладостно Авторов этих, ха-ем-ых, маленькое и большое. -о-е.
Так кто же позволяет зарывать авторов формирующихся... Ха! Ем их вещи гурманно. А не сдадутся, не устанут выписывать вязь, не забьёт жизнь реальновиртуальная, будет знак, и кто знает, чьи творения останутся на слуху.
Безстыдно вкрапливала Человеку, которого и не знаю — Я люблю Вас. Ругалась с ним за критику и непонимание моих вещей, вновьрождённых.
Редакторам — любым — поклон. Да. И тем, что пробивают нас компостером. Потом, крепче будем. Хоть и с дырочками, через них измозаичней выглядит жизнь. За одного битого — двух небитых дают. Давайте-давайте. И их литературность подрихтуем. Ость эту — рих. Чих.
Косолапость. Групповость. Скрытость-закрытость. Междусобойчик. Кастовость. И не пробьёшься. И не надо. Раззззз — и своя группка, своя каста. Я тебя — ты меня.
Литература - вне каст. Крылья летящие, сердце неравнодушное. Неровнодышащее — дых, дых — захлёбывающееся от видения мира. Своего видения. Единственного и неповторимого. Видим-то одно, в принципе, и то же самое, но говорим по-разному. Инакоотражающие... Нако-те.
О Владимире Плющикове...
Как, иной раз, боюсь за Автора. Читаю, насыщаю свою утробу ненасытную и боюсь — не успею не увижу, ненене...
А там рождаются стихи, и необычайность тихо плавает клубами дыма. Предпоследний, выставленный стих «От платформы «Вчера...» настолько пробивает лёгочность мою, что не ангел, а я, скорчившись у компа, скулю плачно. Заозёрно, по-деревенски, непасхально пробивает меня, городскую абсолютно, стих о детстве, о сожалении... О том, что уходит, уходит и не вернуть. А человеческая память одиноко вытирает глаза платочком старушечьим. Что останется после каждого из нас, кому подарится память наша о родном, о Роде?
Прочтите «Dance macabre» Владимира, «Не всё отболело...» - не поленитесь почитать разностиховое. Там есть мысль, смысл. Есть разновременное. Вы всё равно курите и пьёте кофе в пространстве раздумий. Приоткройте того, кто делится собой. Того, кто творит, вкрапливая в небеса, рождение новых стихов. Питерские грёзы. Осколочки.
Лев Ханин...
Его цитатные высказывания не просто интересны. За ними — жизнь, опыт, свой мир и свой взгляд, боль, любовь. С ними можно не соглашаться, можно не видеть ТАК. Некоторые моменты могли бы выглядеть брюзжанием разочарованного интеллигента, но... Если бы не множество НО.
В литературных вещах Автора живёт не просто Мысль, а кометные формирования истории, литературы - нас, кружащихся в вечном водовороте.
И о еврейском... звучащем в глубине. Вспомнился Владимир Меньшов соАвторы, Валерий Гаркалин, Инна Чурикова и весь чудесный творческий ансамбль артистов фильма «Ширли-Мырли». Фраза — «И не вам, гойям, лезть в наши еврейские разборки.» (недословно)
Оставайтесь людьми, верьте в веры ваши — без веры и страха перед... деревца ломаются быстрее и упрощённее. Наша же смесь национальная, нет чистоты в зеркале за столько веков, путешествий и набегов, пускай проявляется лучшими побегами и человечностью.
Умейте сохранить себя и те самые лучшие черты ваших сердец, чтобы «граница тени» не вовлекла в полную темь и черноту. «Граница тени» Льва Ханина заслуживает внимания. Во мне эта вещь всколыхнула многое.
И ещё, пожалуй, переписку-комменты Ханин-Синиярви, хотелось бы, чтобы... сохранились. Может, Милла Синиярви сможет скопировать и сохранить у себя. Ну, это так, вдруг подумала.
Писательскофрилансерское...
Читаю одного из-, одного из-, одного из-, лауреата Букеровской премии, одного из самых, из-, из- в современной Британии, а периодически всплывает мысль, что же мы потеряли.
Это, пожалуй, смело — мы... Тогда, Они — Авторы. Хотя, вот это - «...Но с возрастом я кое-чему научился. В частности: ты не обязан никому ничего объяснять, если тебе этого не хочется.» (Джулиан Барнс) - нравится.
Разумеется, не одно это интересно в толстой книге, иначе, забросила бы сразу... хотя, для создания полного въедливого мнения о новом для себя, могла и из консерватизма прочитать до — "отпечатано с готовых диапозитивов".
И, если вы ещё не потерялись в столь пространной путанице слов, то я о - фрилансерскопрофессиональном, наблюдаемом в текстах.
Это тоже стиль нынешней писательской пробы, а как же создать множество печатных страниц, чтобы расплатиться издательство имело право де-юре, де-факто. Умелое использование совершенно разных аспектов жизни, взятых из того же инета гуглового, взятого из- и оформленнозавуалированное словесной вязью. Это не недовольство, элементарная констатация фактов.
Но почему же вертится дурацкая мысль, что же потеряли читатели из-за ловкого владения масочной информацией Авторами умелыми.
Собственно, это делается и мной, в частности... и другими. Но, когда книга создаётся при помощи учащённых вкраплений рекламных трюков, и ты это улавливаешь на множествах листовых...
Великие Коперфильды Писательства.
А может быть и привираю... Не верьте. Может — это небывалая эрудированность во всех сферах... Всё хорошо.
И всё же, волки нападают на людей! Это Вы, Джулиан, засиделись в кресле консерватизма компьютерного. Более того, есть ещё и медведи и рыси, и всяко-разно.
О Дан Берге...
Сказки ДанБерговские рассказочны и зашифрованы. Иногда, вчитываюсь, и обнаруживаю прохлопывание кода смыслового. Читаю снова. Внезапно, кажется, поймала, то, что хотел перепеть Автор. Сухость изложения, документальность некоторая, не есть не сказочность. Притягательная сдержанность и респектабельность. Построение микса.
Сказки народов мира, на самом деле, очень привлекательны, хотя и изложенчески. Они не расцвечены красками и цветами. Это, позже, их разукрасили поколения за поколениями. Лубочность не присуща многим из них. Сказка, в первую очередь, доносит до слушателя правила поведения жизненные, истоки родниковые, шифры тайн существования без наказания, без болезней, смертей и проблем. Поясняет, что происходит, ежели не то и не так. Советует. Уметь только вслушаться.
И это, действительно, сказки. Притчевость библейская. Библиографическая родовая, внутреннегенная?
Сказки Дан Берга — серьёзный и симпатичный труд для меня. И ещё - повод поискать, порыться в источниках, чтобы разобраться с тем, что ускользает...
© Ирина Жураковская, 2009