вот и весна, выдыхая горечь, -
выдохнешь зиму, норд-вест, простуду.
взмоешь над городом - птицей взмоешь.
девочкой в ожидании чуда
будешь смотреть, как внизу деревья
робко, стыдливо оделись в зелень.
верить, конечно же, будешь - верить
в то, что февраль этот был последним
самым суровым и самым горьким,
самым бесцельным, метельным, вьюжным.
в то, что весна для любви - и только,
верить, любить - вот и всё, что нужно.
взмоешь, но юные крылья - хрупки,
мартовский неба глоток - смертелен.
видишь, как тихо лежит голубка
в детских ладошках, как в колыбели.Ёж Лиру
… когда весна выдыхает нокдаун зим,
когда ты греешь тело – остыло за… –
небесный тузик рвёт в облака тузы,
орбиты белок пучат, как зад, глаза,
рыгают снегом, таким неуместным в чудь-
чуточку муми-версию февраля,
тычут тебе, перекрашенному сычу,
фиги, как сказочки с барского лже-крыла –
о том, как стареют деревья, подобно отцам,
о том, как седеет небо в смертельном глотке,
о том, как облако давит – хороший пацан! –
на тех, кто пятки щекочет надюшам в пике,
на ямку шеи, куда целовали зазря,
на кнопку «финиш чудес, чудесатей снов»,
на хрупкий слайд, в котором ты и застрял,
на жидкий вес, которым ты невесом,
на этот март, что – птица в руках дитя,
гадливый голубь с горлом, сжатым в тисках,
на мелкий глоток забытья-трын-трава-питья –
«нюх-нюх», «пиф-паф» и, прижавшись к бедру – «нах-нах»…
ты греешь тело, и телу почти окей:
нокдаун весны, обжорство её «фиг-фиг-
мивиной» небес – залей кипятком и пей.
когда ты уснёшь, март сможет нажать на выкл
