Дорогая Дуся! (Юмореска)

Письмо в Россию
Привет тебе, Дусенок мой, из солнечного Израиля!
Вот видишь, не прошло и пяти лет, как я написал тебе, дорогая. Нет, Дуся, таких женщин, как ты, во всем мире нет. Это точно. Не буду тебе врать, что я вел монашеский образ жизни: ты в это все равно, моя девочка, не поверишь.  Были у меня женщины, были….Даже говорить о них не хочется, но я напишу тебе, ближе, чем ты, человечка у меня нет. Кому в жилетку поплачусь, кто меня утешит? Только ты, роднулечка. Помнишь, когда меня выгнала моя дурища-жена, кто меня пригрел? Ты – душа моя, Дусенька.
Дуся, я еще не стар, мне всего семьдесят восемь на днях исполнилось. А этой аферистке Полине было на двадцать лет меньше. Сначала жил с этой стервой. Ужасная тетка, доложу тебе,  таких безбашенных не найти ни в одной стране мира. Рост 175, вес 45. Суповой набор в худшем виде и все от скупости! Представляешь? Кроме костей в ее теле нет ничего, потому что деньги  дочери отдает, а ест одну капусту. Без масла, только с солью. Хотела и мои деньги отдать своей дочурке, но я и капуста - несовместимые продукты, понимаешь? Ты уже сочувствуешь, моя девочка? Молодчина! Ушел я, ушел, в никуда, разве мог терпеть этот мосол дальше? Мне захотелось уютной и мягкой женщины, как ты, моя девочка.
Дальше на моем пути слоновообразная толстуха Муся попалась, у той рост и вес наоборот. По сравнению с Полиной. Думал, обрету с ней счастье. Эта любила покушать! А как готовила! Все на свете кухни знала, вплоть до эфиопской. Только денег уходило столько, что целую роту прокормить можно. И куда шли эти деньги? В унитаз, представляешь, Дусенька. На Мусино пропитание, вот так.  Я же мало кушаю, ты знаешь, всего пять раз в день. А ест она! Я не смог смириться с таким положением и ушел. До сих пор ее пирожки и котлетки киевские снятся. Да Бог с ними, и без них обошелся. Дусенька, девочка моя,  я похудел и осунулся, но снова стал счастливым.
Потом встретилась Клава, железная леди, бывший партийный работник. Ать-два! Строила она меня, как солдата на плацу. Цитаты Ленина и Крупской наизусть читала, не говоря уже о Карле Марксе и Энгельсе. А кормежка дома отвратительная, сплошные полуфабрикаты. По утрам зарядка и питание пророщенными зернами, вечером – вышивание и вязание для разработки кистей рук. Вся жизнь по распорядку. И я, как тот колобок, покатился, покатился…и укатился к Шуре.
Нет, не подумай, что я до сих пор с Шурой. Правда, ничего не скажешь – Шурка хороша, и возраст ее определить невозможно. Маечка, шортики, браслетик на руке, животик оголен, пирсинг на интимных местах, а ведь уже за семьдесят.  Активна, как электропылесос, то здесь, то там. Дома почти не бывает, но и не убирает, и обеда нет. Зато каждый день мероприятия: то брит-мила, то день рождения, то вечер памяти макавеев. Ужас! Никакой пенсии не хватит, Дусенька. Такой темп жизни меня не устроил, я убежал, куда глаза глядят.
Милая Дуся, ищи в своей чувашско-татарско-мордовской родне хоть завалящего еврея, тогда мы воссоединимся. А иначе….я тебя взять к себе не смогу: как же ты без пенсии, на что жить-то будешь? Какие новые блюда ты научилась готовить? Изучай еврейскую кухню, изучай, моя девочка, пригодится тебе.
Целую тебя и жду ответа, буду бегать к ящику каждый день. Соли сало, у тебя это хорошо получается, да побольше, свинки у тебя свои, хлебом кормленные.С нетерпением жду ответа. Любящий тебя, Иосиф.