В дверях бесшумно возник дворецкий.
- Принеси виски и содовой, Майкл, - дворецкий склонил чёткий пробор, но остался стоять на пороге. – Что у тебя? Говори.
Приблизившись, Майкл нагнулся, прошептал хозяину на ухо несколько слов и почтительно отступил к двери. Сэр Чарльз, соединив перед собой кончики пальцев, долго смотрел на огонь. Затем спросил, не поворачивая головы:
- Ты не мог обознаться? Ведь в парке было уже темно.
- Увы, сэр. Я не обознался: единственной блондинкой в голубом сегодня была леди Маргарет, а молодого Дугалта ни с кем не спутаешь благодаря его росту. Мне очень жаль, сэр, - ответил дворецкий.
- Так-так… - задумчиво протянул сэр Чарльз. – Похоже, давненько мы не бывали в Стокере. А леди Маргарет и вовсе не видела замка. Предупреди Уильяма, чтобы подготовил «Ройс». Поедем сразу же после ланча.
- Да, сэр, - ни один мускул не дрогнул на длинном морщинистом лице дворецкого, только чуть расширились зрачки водянистых глаз. – Что-нибудь ещё?
- Я по-прежнему жду виски, Майкл, - с иронией улыбнулся сэр Чарльз.
- Прошу прощенья, сэр.
* * *
Маргарет резко села в постели. Опять эти странные звуки…
Поправляя выбившиеся из-под чепца волосы, она прислушивалась к тихим стонам, которые то приближались, то удалялись. Что это? На ветер не похоже. За окнами - лишь слабый шелест дождя. Кто-то стенает в бесконечных, изломанных коридорах этого безобразного замка. И это не собака, не кошка, и не… Порядочный человек тоже не издаёт таких звуков.
Маргарет улеглась, тщетно пытаясь согреться и чувствуя себя абсолютно несчастной. Грелка почти остыла и теперь, скорее, высасывала последнее тепло из ног. Чёртов Стокер! Смешно вспомнить, как она сначала обрадовалась поездке. Замок называется! У дядюшки Джорджа псарня выглядит и отапливается приличнее.
Сейчас она, пожалуй, даже благосклонно отнеслась бы к визиту мужа. Всё лучше, чем одиноко мёрзнуть на необъятной кровати под балдахином, вслушиваться в нечеловеческие стоны и бояться. Да-да, бояться. Страшно даже встать, чтобы проверить засов на двери. Кажется, задвинула вечером, но теперь уже не уверена в этом. А тоскливый полу-стон, полу-плач всё ближе. И дождь припустил. Не уснуть…
Они приехали к Лох-Линне на закате. Уродливое здание, оседлавшее маленький островок, в золотисто-багровом свете казалось почти красивым. Романтичным.
Но там даже причалов не было – ни на берегу, ни на острове. Маргарет промочила ноги, хоть Уильям помогал ей забраться в старую щелястую лодку, а затем выйти на берег. С тех пор она так и не может согреться, будто в склеп попала. Пневмония обеспечена.
Маргарет плотнее завернулась в одеяло. Чарльз поплатится за этот чудесный уик-энд! Уж она постарается, будьте уверены. Устроит супругу весёлую жизнь. Он считает, что женился на молоденькой дурочке, которая умеет лишь лепетать «да, сэр», потупив голубенькие глазки. Он узнает, насколько ошибся, этот скупец из рода Стюартов. Лучше бы скопцом был! Юная леди, выходя за джентльмена, которому уже под шестьдесят, вправе надеяться, что её не станут часто тревожить ночами. Не так ли? Чёрта с два! Супруг оказался скуп на всё, кроме слюнявых объятий, после которых чувствуешь себя грязной, очень грязной. И высосанной, будто виноградная шкурка.
А ведь всего год назад, принимая предложение сэра Генри Стюарта, она сама себе казалась Золушкой, удостоившейся внимания особы королевской крови. Поспешила: ничем королевским, кроме осанки и фамилии, муж похвастаться не может. То ли дело Шон Дугалт…
Вспомнив сильные руки на своих плечах и вчерашний поцелуй под старой липой, Маргарет мечтательно улыбнулась. Он беден, но так хорош, что удержаться от невинных шалостей невозможно.
Прямо за дверью спальни раздался протяжный вздох, и Маргарет вздрогнула. Ужас какой-то! Даже обязательному для любого замка привидению не пристало вот так досаждать даме.
Надо отвлечься. Свернувшись клубочком, леди Стюарт настолько погрузилась в грёзы о Шоне, что сама не заметила, как пришёл сон.
* * *
- Чарльз! В моей комнате не работает звонок, я никого не могу дозваться! – Маргарет ещё раз постучала в дверь мужниной спальни. Ответом по-прежнему была тишина. Не может он до сих пор спать. – С тобой всё в порядке, Чарльз?
Толкнув тяжёлую дверь, которая отозвалась протестующим визгом, Маргарет шагнула в комнату и не удержалась от удивлённого возгласа. Мужа в спальне не было. И похоже, он здесь не ночевал. Кровать размером с поле для гольфа аккуратно застелена, не видно ни одной вещи Чарльза, не чувствуется запаха его табака и одеколона…
- Что за глупые шутки?
Маргарет подошла к окну. Давно не мытые стёкла нехотя процеживали ненастное августовское утро, и всё в комнате выглядело серым, пыльным, нежилым. Более того – не живым. Но не это оказалось самым ужасным. Нет, не может быть. Нет!
Окно подслеповато глядело на ближний берег залива. Ни лодки, ни автомобиля. И ни души вокруг. О, нет. Уехал?! Выходит, проводив её вчера до спальни и пожелав доброй ночи, муж в сопровождении слуг тихонько покинул остров? Как это мило с его стороны…
От скрипа, раздавшегося за спиной, у женщины подогнулись колени. Она обернулась и перед тем, как дверь сыто чавкнула, захлопнувшись, успела заметить прошмыгнувшую по коридору крысу.
Только не паникуй, дорогая, возьми себя в руки. О кулаки, прижатые к груди, неистово колотилось сердце. Шерстяная шаль не спасала от холода и сырости, которые пропитали этот забытый богом дом. Ну же, девочка, оторвись от подоконника. Сделай хотя бы шаг к выходу из тупика. Первый – самый трудный, ты ведь это знаешь.
Как была – в домашних туфлях, пеньюаре и накинутой поверх него шали, Маргарет побежала искать выход. Вчера её вёл муж, а впереди и сзади шли с факелами Майкл и Уильям. Сейчас она металась по гулким коридорам одна.
Случайно наткнулась на лестницу, винтом уходящую, казалось, в самое пекло – если только пекло может быть промозглым погребом, - и побежала вниз по крутым истёртым ступеням, колотясь по пути во все двери. Заперто. Заперто. Заперто!
С ноги слетела туфелька, и тут Маргарет расплакалась: к дьяволу идиотку-Золушку! К дьяволу всех королей и принцев! Домой! Она хочет домой. В уютное кресло, и чтобы кошка мурлыкала на коленях, а рядом на столике стояла чашка чая. Разве это так много? Разве она заслужила худшего?
На ощупь отыскав потерянную туфельку, женщина немного успокоилась и прислушалась. Осматриваться смысла не было – единственное окошко размером с её ладонь находилось высоко, и осветить что-либо не могло при всём желании.
Где-то внизу тягуче капала вода. Где-то далеко вверху волком выл ветер. Кажется, она увлеклась, и находится уже под землёй. Нужно возвращаться. Нужно отыскать другую лестницу – ту, по которой поднимались вчера в спальни. В конце концов, нужно одеться и взять свечу.
Маргарет начала подниматься, ведя рукой по неровной каменной стене и поражаясь собственному безрассудству, с которым только что неслась вниз по крутой лестнице. Чудо, что не лежит сейчас со сломанной шеей - на радость крысам и… кто здесь ещё водится?
Позади раздался тихий, но явственный шорох, и женщина, не помня себя от ужаса, бросилась бежать. Спотыкалась, путалась в широком подоле, опять обронила туфельку, затем – и вторую. И, кажется, пролетела мимо того проёма, через который попала на лестницу. Сколько этажей в этом жутком замке? Спальни, вроде бы, расположены на третьем…
Она совершенно выдохлась, но непонятные шорохи за спиной не прекращались и подстёгивали не хуже, чем стек – уставшую лошадь.
Лестница закончилась крошечной площадкой, на которую выходила всего одна дверь. Ни на что не надеясь, Маргарет подергала ручку, и дверь приоткрылась внутрь полутёмного коридора. В лицо пахнуло солоноватой сыростью. Должно быть, это последний этаж. Чарльз говорил, что крыша замка кое-где обвалилась.
Маргарет плотно закрыла дверь и привалилась к ней плечом, дрожа и невольно всхлипывая. Как глупо. Где-то там, за толстыми серыми стенами Стокера, идёт своей чередой жизнь. Там – начало двадцатого века, там есть радио и телефон. А она вдруг очутилась в средневековье и никак не может вырваться, вернуться в реальный мир. Невозможно поверить, что ей совсем недавно нравились рыцарские романы. Но в них всё так красиво и благородно…
Может быть, это просто шуточки мужа? У Чарльза своеобразное чувство юмора. И сейчас он сидит себе внизу, в том безобразном зале рядом с кухней, попивает кофе и мерзко посмеивается, представляя, как продрогшая и голодная супруга бегает по фамильным руинам. Отвратительная шутка, но – всего-навсего шутка. Ведь немыслимо уехать, бросив её здесь. Найти объяснение и оправдание подобной низости невозможно!
Отдышавшись, Маргарет шагнула с порога и вскрикнула: пол был залит водой. В надежде отыскать другую лестницу женщина всё-таки пошла по коридору. В правой стене было окно, дающее немного света, и за ним едва угадывался размытый дождём залив. Маргарет постояла, прижавшись лбом к холодному стеклу. Слишком высоко. Покинуть Стокер через это окно – верное самоубийство.
За поворотом коридор стал чуть светлее, и она прибавила шаг. Миновав несколько запертых дверей, Маргарет поняла, откуда идет свет. В потолке зияла брешь, через которую сыпал частый дождик. Но ближе этой серой завесы женщина увидела проём в стене, и вёл он на лестницу – обычную, не винтовую лестницу. Маргарет перекрестилась. Теперь всё будет хорошо. Сейчас она отыщет свою спальню и первым делом переоденется. Затем – прочь отсюда.
Она не знала, что станет делать на продуваемом, залитом дождём островке. Главное – покинуть гиблый замок, по коридорам которого гуляют сквозняки и крысы.
Несколько минут спустя Маргарет рыдала, колотя кулаками по двери комнаты, в которой провела ночь. Выбившись из сил, притихла. Кто запер дверь? Выходит, она здесь не одна? Или это не та дверь? Нет, всё верно: почти напротив – глубокая ниша, в которой не первый век пылится рыцарь в ржавых доспехах. Чарльз вчера с гордостью обратил её внимание на этот хлам. Но что же получается? Кто-то ходит по замку и запирает двери. И кем бы ни был этот человек, встреча с ним едва ли кончится для неё добром. В этом Маргарет после всего случившегося уже была уверена.
А вот в том, что вообще удастся покинуть Стокер, потихоньку начала сомневаться. Хрупкая женщина ростом пять футов четыре дюйма, безоружная и промёрзшая до костей, не в состоянии дать серьёзный отпор даже воинственно настроенному терьеру. Маргарет подошла к рыцарю. Тот стоял, опираясь на длинное копьё. Не годится. Да здесь вообще нет ничего подходящего для защиты. В этих бесконечных коридорах даже присесть не на что, чтобы перевести дух.
Со стороны лестницы раздался знакомый стон, и Маргарет метнулась в нишу, за рыцаря. Лишь бы чёртова железяка не рассыпалась от случайного прикосновения! Вжавшись в стену, женщина старалась не дышать. Её не должны заметить. Не должны, не должны. Здесь достаточно темно…
Высокая фигура в чём-то белом и развевающемся медленно проплыла мимо. Лицо скрыто длинной и густой вуалью, шагов не слышно. Или все звуки заглушает бешеный стук сердца?
Белая фигура давно скрылась, а Маргарет всё никак не могла набраться храбрости, чтобы покинуть убежище. Голова раскалывалась от боли, во рту пересохло. Окоченевших ног она не чувствовала, а сил хватало только на то, чтобы не лязгать зубами.
«А ведь Чарльз был вдовцом, - вяло подумала она. – И поговаривали, что его первая жена погибла при довольно странных обстоятельствах. Как легкомысленно было не прислушаться к тем сплетням…»
Несколько раз глубоко вздохнув, женщина выглянула из-за железного истукана. Коридор был пуст. Она осторожно выскользнула из ниши и на цыпочках двинулась к лестнице. Главное – не шуметь. Пролётом ниже Маргарет шарахнулась от высокого, под потолок, мутноватого зеркала, и едва удержалась за перила, чтобы не ухнуть вниз. Вчера в этом зеркале очень эффектно отражались факелы, теперь же Маргарет не узнала себя в растрёпанном существе с перекошенным лицом, которое выглядело куда страшнее, чем гуляющее здесь привидение.
Она двинулась дальше, постепенно замедляя шаг, потому что на лестнице становилось всё темнее. Вот нога не нащупала очередной ступени, и женщина остановилась, не решаясь оторваться от столбика перил. Нижний этаж, куда Маргарет так стремилась, был погружён в абсолютную тьму.
Здесь же есть окна, почему их не видно? Вчера за ужином она любовались гаснущим закатом, а Чарльз увлечённо рассказывал о том, как ребёнком проводил в этой дыре лето. Скотина! Если окна закрыли ставнями, ей останется только лечь и умереть. Потому что ставни – снаружи. А надеяться на то, что входная дверь замка не заперта, наивно. А у неё самой жар и озноб. И всё, чего сейчас хочется, это прилечь хоть где-нибудь. И согреться, выпив горячего чая. Но сначала всё-таки нужно проверить окна и дверь, пусть даже это - верх глупости.
Всё-таки выпустив перила, Маргарет сделала пару шагов с вытянутыми перед собой руками. Наткнулась на что-то, пребольно ударившись коленом, и это что-то с грохотом обрушилось на каменные плиты пола.
Несчастная скорчилась от боли, одной рукой схватившись за колено, а другой – зажав рот, чтобы не закричать. И не успели перед зажмуренными глазами растаять разноцветные мушки, как совсем близко раздался звук, будто сдвинули с места тяжёлый стул.
И Маргарет побежала. Или ей лишь казалось, что побежала. Опять была лестница, затем – коридоры. Всё виделось, будто сквозь вязкий туман. За окнами – намертво закрытыми окнами! – таял серый день, а в нескончаемых коридорах замка, будто сами по себе, зажигались факелы. Ведь их не было днём? Неважно. Маргарет бежала и бежала, не зная, куда, падая и вновь поднимаясь на трясущиеся ноги. И везде натыкалась на белый призрак. Он либо возникал в конце коридора, чуть колеблясь в чадящем свете факелов, либо выл где-то за углом. Будто сама смерть вышла на охоту, дыша измученной женщине в затылок или протягивая навстречу костлявые руки. И Маргарет даже почувствовала облегчение, когда в очередном тёмном тупике пол вдруг ушёл из-под ног, и она полетела всё вниз, вниз, вниз…
* * *
Майкл остановился в паре шагов от чёрного провала и стянул не нужный больше балахон. Отдышавшись, нащупал под широким подоконником рычажок, и плита пола со скрипом встала на место.
Ох, и шустрая же вертихвостка! Вот она – современная молодёжь. Совсем загоняла старика, никакого почтения к возрасту. То ли дело Дайана! Приятно вспомнить. Настоящая, прирождённая леди: хлоп – и в обморок. Но теперь можно с чистой совестью доложить, что отныне в замке Стокер обитают две дамы: белая и голубая. Изящно, чёрт побери.
Дворецкий выдернул из насквозь проржавевшей скобы факел и пошёл, гася по пути все остальные. Порядок превыше всего. Спустившись в огромную, закопчённую кухню, пристроил на стену факел, достал из шкафчика початую бутылку джина и налил немного в стакан с толстым дном. Подумал и плеснул ещё. Сегодня можно расслабиться - заслужил. До сих пор ноги гудят. Он достал из жилетного кармана часы и щёлкнул крышкой: восемь пополудни. Уильям подъедет только через час, есть время с чувством пропустить пару стаканчиков.
Сверху донёсся протяжный стон. Майкл усмехнулся. Ну-ну, Дайана, выше нос! Теперь у тебя есть подружка. Уж найдёте, о чём посудачить долгими зимними ночами, поджидая следующую леди Стюарт.
