и лист бумаги окунаю снова в небо. и
светло и сине... озеро из слёз за дамбой
невыплаканных снов и вру, что не болит.
друг-вентиллятор с моря гонит ветерок,
а шторы по утру - замена знойной ночи.
и полотенца влажны, каждый так промок,
облитый соком каждого и влагой серых строчек.
но... лампа лжёт, ее душа - седой старик вольфрам,
стекло подкрашено, а так, лишь окись кремния,
всё больше жжёт, и только больше стыд и срам,
да просто я погоду вспомнил прежнюю.
а ныне холод в самый знойный лета день,
в груди отрывками событий дышит грузными,
словами, мыслями и образами лебедей,
кормлёных с рук... а дни-то снегом устланы.
под лампой чёрное стекло фильтрует одиночество,
а на бумаге - ночь и грозовая туча.
и всё черно, но она честно всё расскажет вам
и разведёт руками, но в итоге всё ж озвучит
раскатом грома отрезвляя всех твоих подруг
и то, что за... и то, что было до. до кучи!
само собой меня, тебя и всё что есть вокруг.
дождём прорвавшимся она нас всех научит.
и этот дождь сотрёт следы с усталых наших рук,
а град горошинами выбьет все сомнения
насчёт того, что ты грешна, что жду взросления
и избавления от непосильных мук.
21.08.2007
