Проводы любви (Рассказ)

Вот и расстаемся. Навсегда. И я не скажу тебе то, что хотела. Хотя знаю, для тебя это важно, но не буду, не хочу, ты сам должен разобраться в своей жизни. Сегодня хороним нашу любовь. Только никто не знает, как это делать.
Последний ужин вдвоем -  со свечами, любимой итальянской музыкой и вином «Изабелла»,   ты такую же  красивую бутылку  мне принес в первый день нашего знакомства. Я в последний раз смотрю на печальный прощальный стол: все приготовлено так, как ты любишь. Карп, жареный в сметане, фаршированные кабачки, мясо по-французски, картофель, запеченный с сыром, салаты. И бутерброды с маслом и красной икрой. Когда еще удастся отведать таких деликатесов, ведь для одной себя не захочется такую вкуснятину готовить!
…Я помню нашу первую встречу,  те слова, которые мы сказали в тот день друг другу. Тебе было -  38, мне – 27, у каждого из нас было по несчастливому браку и невеселому разводу. Мы, словно глупые бабочки, потянулись к огоньку неодиночества сразу, не думая, не медля…Возможно, поэтому и обожгли крылышки…
- Девушка, - окрикнул ты меня на проспекте Мира, - вы не подскажите, как пройти к книжному магазину?
- Вы почти дошли до него, заверните за угол, и увидите, - ответила я.
- Я слышал, - сказал ты, - что там огромный выбор репродукций импрессионистов.
- Это на самом деле так, я тоже их обожаю, - сказала я, и неожиданно для себя добавила, - пожалуй, я тоже зайду, вдруг там новинки появились.
…Вечером ты пришел с букетом цветов, красивой книгой с репродукциями художников 19 века  и бутылкой вина «Изабелла»…
Мы стали жить вдвоем, купаясь в любви и счастье. Старалась тебе угождать, зная, что ты -    увлеченный человек, реставрируешь картины, пишешь свои. Немного жалела, что совсем не умею рисовать, а то бы мы….. Я – обычная учительница русского и литературы в школе, но как много времени требует эта рутинная работа! Хотя я создана именно для нее. А ты – творец, этим все сказано. Творец!
Мы стали видеться все реже, хотя стали настоящими мужем и женой. Ты пропадал в мастерской, я – в школе. И только по ночам мы могли наслаждаться нашей маленькой свободой, нашей близостью. Ты мечтал о сыне и дочке, умоляя меня сделать тебе скорее такой подарок, а я не беременела…
…Слова врача, словно выстрелы, зазвучали для меня приговором: я не смогу стать матерью. Не смогу никогда. Я долго не говорила тебе, даже сама старалась не помнить этого, но ты хотел малыша и даже придумывал для него имя.
- Мальчика назовем Елисеем, сказочное старинное имя, а девочку Елизаветой, так звали мою любимую бабушку. Ты согласна, Дашка? – спрашивал он.
- Согласна, - отвечала, но при этом отводила в сторону глаза, не умею врать. Даже ложь во спасение мне претит.
Потом плакала в туалете и выходила к мужу веселой и жизнерадостной. Не могла по-другому. Боялась его потерять. И вот теряю. Рушится весь, созданный мною, картонный мир. Рассыпается.
…Правда все равно выплыла наружу. Подружка лучшая сболтнула: мать-одиночка с двумя детьми… Она имела виды на моего «маляра», а я этого не замечала, дурочка. Разве он на нее посмотрит! Он на самом деле не заинтересовался ей, она оттолкнула его своими сплетнями. Он долго не мог поверить…
Другая хочет отнять его у меня, а я  не сопротивляюсь. Глупая самоуверенная гусыня! Ну и портрет бездетной училки, которая никому не нужна. Лишь гордость и ничего, кроме нее…
- Дашка, прости, я, кажется, полюбил другую женщину, она станет матерью моих детей, так, по крайней мере, пообещала, - жестко сказал ты, ожидая слез и истерики, но я молчала. Словно остолбенела, словно из человека превратилась в камень.
Только спросила:
- А я?
- Считай меня своим другом, если нужна будет помощь, приходи, никогда не откажу. Пойми: я хочу стать отцом, Дашка, прости. С тобой это не получается.
- Кто она?
- Ее зовут Алина, она – молодая художница.
- А если и у нее не будет детей?
- Значит, не судьба, но думаю, что с ней таких проблем не будет. Ей всего 22, а тебе 35.
- А тебе 46, половину жизни ты потратил на свои удовольствия, ты – эгоист.
- Дашка, не таи обиду, столько лет мы прожили с тобой в любви и согласии, просто отпусти меня, прошу.
Прощальный вечер был напряженно-грустным, и почти без слов общаться быстро надоело.
- Ешь,- сказала я, не зная, о чем говорить,  - тут твои любимые блюда. Алина не умеет их готовить. Салаты мои, фирменные.
- А ты, почему ты не ешь?
- Раздумываю над жизнью. Наверно потому, что не хочу прощаться с любовью, не хочу, - я заплакала.
Он взял носовой платок, вытер мои глаза:
- Не плачь, Дашка, я вовсе не такой хороший человек, ты не много теряешь, поверь. Скорее я – плохой, грубый, жестокий….не человек – монстр.
- Прости, соринка в глаз попала, а, возможно, тушь. Я переживу, не бойся. Только…
- Что только?
- Я не могу тебе не сообщить одну важную новость. Она тебя ни к чему не обязывает, выслушай меня.
- Говори скорей, умираю от любопытства, - ты так любил узнавать обо всех важных событиях.
- Врач ошибся. Я все-таки беременна, жду малыша, хотела тебе рассказать, а…тут эти проводы. Без любви все равно жизнь не получится, поверь, а ты любишь Алину.  Зачем тебе слушать про моего ребенка? Ты уходишь к другой, любимой, а мы будем жить вдвоем: я и мой малышок. Я буду любить его, он – меня, в нашей маленькой семье будет царить мир и согласие.
- Дашка, это правда?- ты бросился ко мне и принялся целовать, - Правда?
- Как и то, что ты уходишь художнице.
- С чего ты взяла? Я не ухожу, остаюсь с тобой. Не прогонишь?
- А ты как думаешь?
На столе стояла нетронутая бутылка вина, уныло скучали салаты и деликатесы…сыр покрылся холодным потом.
Только мы снова стали счастливы, теперь с нами был он - наш пока нерожденный малыш. Наша любовь словно воскресла из сожженного пепла. А, может, она и не собиралась уходить? Просто мы рано пошли ее провожать, да вовремя одумались. О- ду- ма-лись!
21 июля 2009  Зинаида Маркина