Родители
Манин тряс и подбрасывал, Серёгу как куклу, пока не устал, задохнувшись, он поставил его на пол и, спросил.
- Как дела твои земеля?
- Да так себе, то чёрная полоса, то белая.
- А в наши края, каким ветром тебя занесло?
- В отпуск, на три дня, родители ко мне приехали.
- Дак это твои предки в гостинице маются? – спросил Манин.
- Наверно мои, только глянуть бы надо, а то вдруг не мои – засомневался Корзун.
- Помнишь, как осенью от вокзала за машинами бежали?
- Помню – вздохнул с грустью Серёга.
- А как с чурками в карантине дрались?
- И это помню, я уже и на площадке сними, схлестнулся, мы про них всё песню поём.
- Ну, ка спой, я послушаю?– попросил земляк.
- Да ерунда, листья жёлтые переделали.
- А как одеколон пили, не забыл?
- Не забыл, разве эту дрянь забудешь, до сих пор отрыгается, на площадке им тоже балуются.
Странно, полгода не виделись, а поговорить не о чем, хоть бы выпить предложил, наверное, в самоволку бегают – подумал Корзун.
- Слушай братан, а у тебя выпить нет?
- К нему родители приехали, а он у меня выпить спрашивает, во даёт, стране угля – поддел его друг.
- Показывай тогда где у вас гостиница, пойду к родителям, может, они с собой чего привезли – предположил Серёга.
- Э нет, так не пойдёт, дружба дружбой, а служба службой, ты сначала дежурному увольнительную предъяви, может ты в самоволке – осадил земляка Манин.
- Эвон как, не даром меня предупреждали.
- О чём тебя предупреждали? – не дав договорить Серёге, спросил Манин.
- Да ладно проехали, сам потом услышишь – буркнул Корзун.
- Жора, кто это тут базарит лишку, не по делу? – спросил вышедший из соседней комнаты сержант.
- Всё нормально товарищ сержант, это земляк мой – попытался разрядить обстановку, Манин. Но сержант, посмотрел на Серёгу, и зло прорычал – документики твои, земляк?
Серёга полез в карман и вытащил военный, и увольнительную. Сержант повертел бумаги, делая вид что, читает. Затем скорчив значимое лицо, протянул их обратно со словами – не борзей сынок, а то на губу посажу. Он ещё что – то хотел сказать, но из – за двери выглянула женщина, в которой Серёга узнал свою мать.
Мать, всплеснув руками, охнула:
– Серёженька сынок, ты!
Корзун увидев мать, позабыл обо всём, и одним махом, перескочив через турникет, бросился к матери.
- Эй, сусёнок, документы – то возьми, мне они ни к чему – засмеялся вслед, солдату дед.
Но Серёга его уже не слышал, он обнял мать и, прильнув к её плечу, по – детски всхлипывал. Они так и стояли, обнявшись, на виду у всех пока из комнаты не выглянул Серёгин отец.
- Вы чего тут сопли разводите, не стыдно, защитник Родины, а ведёшь себя как маленький ребёнок. Серёгу как током ударило, он понял, что делает что – то не то. Отпустив мать, Корзун заикаясь и краснея, спросил – Жанка с вами не приехала?
- Какая ещё Жанка, ты чего, сынок, совсем рехнулся – возмутился отец.
Обстановку разрядил, стоящий всё это время в дверях, Цех.
- Ну, чего гражданские, в Эмбу поедем, а то мне некогда ждать.
- Сейчас поедем – встрепенулся Серёга. Он забрал у Сержанта документы, пожал руку Манину и, посадив мать с отцом в кабину, сам забрался в кузов.
- Назад поедешь, не забудь пузырёчек прихватить – предупредил его Манин.
- Не забуду – крикнул Стрелок, из кузова отъезжающей от КПП машины. Он снова трясся в кузове на бетонных стыках дороги.
- Странно, ещё осенью бежали по пыльной дороге, когда успели плиты положить – размышлял он.
Урал подъехал к железнодорожному переезду.
– Вот от сюда мы начали свой солдатский путь, Господи какие были глупые и самонадеянные, думали раз два и в дамки – размышлял Серёга.
Тормоза заскрипели, машина остановилась, из кабины выскочил Цех.
- Зёма, мне дальше нельзя, нам запрещают заезжать в город, так что извиняйте – посетовал водила.
- Да тут не далеко, мы и пешком дойдём – согласился отец Серёги.
- Дойдём, дойдём – поддакнула мать, вылезая из кабины.
- Мама, а вы у кого остановились?
- У бабушки Шуры, вон домик, на самом краю посёлка, от сюда видно – и мать ткнула пальцем в сторону Эмбы.
- Я её знаю, мы у неё переодевались несколько раз, когда в самоволку ходили! – воскликнул Цех.
- Приходи в гости, я там три дня балдеть буду – предложил Серёга.
- Может и зайду, если в самоволку пойду – ответил Цех и нажал на газ, машина взревела, и унеслась, поднимая клубы пыли.
- Плиты положили, а от пылищи не избавились – подумал Корзун, сплёвывая сгустки пыли. Пойдёмте скорей, а то задохнёмся в этой пыли – предложил он родителям.
Серёга ещё из далека, увидел дом бабушки Шуры. Длинный как сосиска, дом стоял на самом краю улицы, и чем – то напоминал казарму. Мать открыла калитку, и гости вошли в маленький, чистенький дворик, перед домом, рос небольшой фруктовый сад.
Дверь дома со скрипом открылась, и в щель выглянуло худощавое, морщинистое старушечье личико.
- Отпустили в отпуск вашего солдатика? – спросило лицо.
- Отпустили – глубоко вздохнув, ответила мать.
- Чего тогда скуксилась, радоваться надо. Заходите скорее, праздновать будем, я картошки наварила, сейчас банку огурчиков открою, выпью с вами Ярославской водочки – затараторила старуха.
Серёга вслед за родителями, входя в дом, стукнулся головой о коробку двери, он поднял глаза к верху и увидел низко висящий потолок.
- Чего потолок так низко? – спросил он у бабушки Шуры.
- Что бы тепло милый было, я тепло люблю, намёрзлась в блокаду, теперь даже летом холодно.
- Что есть, то есть, я за эту зиму тоже помёрз, а впереди ещё одна – посетовал Серёга.
- Ладно, хватит жаловаться, умывайтесь, и прошу гостей за стол, а то закуска стынет – предложила старуха.
Серёга заглянул в щелочку, приоткрытых межкомнатных дверей, в большой чисто убранной комнате по середине стоял круглый стол, а на нём?
На столе, в самом центре красовалась Серёгина мечта, семисотграммовая бутылка водки «Золотое кольцо». Весь стол был заставлен разными закусками. От горячей картошки шёл пар, рядом стояла селёдочка с луком, солёные грибочки. На цветастой, тарелке белели варёные яйца, копчёная колбаска, нарезанная тонкими ломтиками. Но Корзун видел только её, свою мечту. Гладкие ровные плечики бутылки манили к себе. Ему так захотелось схватить её сильной рукой и, свернув пробку, налить полный до краёв стакан. Серёга даже почувствовал, как потекла в него, обжигающая горло жидкость. А в голове запели на разные голоса птицы, от мечтаний, рот наполнился вязкой слюной.
- Ух, ты, водочка! – воскликнул он. Мать от этих слов вздрогнула, и ещё больше загрустила.
- Стаж – коротко произнёс отец и сморщился. Он со своим жизненным опытом понимал, что чувствует его сынок при виде этой бутылки с дьявольской жидкостью.
- Пошли пыль дорожную смоем – предложил отец, прервав этим минутное помешательство сына.
Серёга умывался долго, он фыркал и отплёвывался как лев, а мать всё поливала и поливала, холодную колодезную воду на спину сына.
- Хватит тебе дрызгаться, не дома в ванной, за водой на колодец идти надо – заругался отец.
- Да ладно наношу завтра, сколько нужно – ответил сын.
Умывшись, Корзун вытерся и надел на себя гражданскую одежду, привезённую родителями с собой.
- Этот спортивный костюм, мы тебе в Москве купили, будешь по вечерам в нем ходить – сказала мать.
- Где это я в нём буду ходить, дома что ли? – не понял сын.
- Почему дома в армии, до дома тебе ещё долго. Я ей сто раз сказал, что ему никто не разрешит в казарме ходить в спортивном костюме, а она долдонит своё, как попка.
- Ну, да ладно, пойдёмте к столу, а то живот подвело – предложил отец. Гости и хозяйка сели к столу.
Корзун первым делом налил себе целый фужер водки. Он хотел тут же опрокинуть его в себя, но, увидев недовольный взгляд отца, остановился.
Поставил свой фужер на стол, и стал разливать водку остальным желающим выпить.
- Что случилось Серёженька, ты никак один пить раздумал? – издевательски спросил отец.
- Привычка сработала, выпить пока не отобрали – ответил сын смущаясь.
- А чего удаётся выпить на площадке? – поинтересовался отец.
- Было раза три, и то случайно – ответил Серёга.
- И чего выпивал, вино или водку?
- Один раз вино, два раза одеколон.
- Фу, какая гадость, и вы его пили? – возмутилась мать.
- Жёнушка ты моя милая, откуда тебе известно, что одеколон гадость, ты что пробовала?
- Я что, первый год замужем что ли, сорок лет на свете живу, многое знаю, ты столько не знаешь – вскипела сразу мать.
- Ну, всё закипела, теперь осталось только засвистеть как чайник.
- Да ладно хватит вам ругаться, в гостях ведь не дома – укорил родителей Серёга, и выпил налитый фужер водки.
- Будь здрав батюшка боярин – выдохнув, произнёс он и закусил маринованным грибочком.
- Слушай Серёга, а старослужащие пьют? – спросил батя, опрокинув в себя стопочку.
- Деды? – сын сделал вопросительное выражение лица, и налил себе новую порцию водки.
-Пьют, если удаётся.
-И чего?
- Самогонку пьют, а за водкой в кошару бегают, или в совхоз. Но туда далеко, до ближнего совхоза, семнадцать километров – Корзун, поднял фужер и, не чокаясь, выпил его залпом.
Мать о чём – то тихо разговаривавшая с хозяйкой, посмотрела на сына и тихонечко спросила.
- Может, не будешь сегодня напиваться, а?
- Может, и не буду, это уж как получится, как карта ляжет – ответил сын и выпил третий фужер.
- За тобой не угнаться – подколол его отец, а мать сморщилась, от боли за сына. Серёга, не обращая внимания на родителей, вливал в себя фужер за фужером. Допив бутылку, он, наконец, насытился, и смачно рыгнув, закурил.
- Маманя, а у вас одна бутылка водки была, или ещё есть? – спросил сын заплетающимся языком.
- Есть, да разве она даст, она как собака на сене, не себе, не людям – возмутился он.
- Конечно, не дам, вам бы только нажраться, а там хоть трава не расти – зло ответила мать.
- Ну не дашь так и не надо – согласился уже совсем пьяный Серёга. Давайте лучше, о чём нибудь поговорим, хотите, я вам расскажу, как голодал первые пол года?
- Расскажи – согласилась мать, а отец промолчал. Он был зол на всех, вся его суть протестовала, он не допил. И поэтому готов был разорвать любого. Сквалыгу жену, за то, что та зажала водку и не даёт выпить, алкоголика сына, за его луженое горло, в общем, всех, и правых и виноватых. Он сидел, уставив свой взгляд, в пустую бутылку водки и молчал.
Серёга, оценив его зловещие молчание, понял, что перегнул палку, и решил заработать очков.
- Мать, а может, дашь ещё пузырёчек, в честь моего короткого отпуска, ведь полтора года не увидимся – проявил Серёга своё красноречие.
- Нет – сухо сказала мать.
- Что нет, нет да, или нет, нет? – не отставал сын.
- Не дам, не приставай, у меня всё рассчитано, бутылка на день, и одну бабушке Шуре – резко ответила мать. Серёга понял, что всё его поползновения напрасны, не даст. Обстановку разрядила бабушка Шура.
- Мужики, не хотите моей настоечки дёрнуть? – предложила хозяйка.
- Хотим, хотим – обрадовались отец с сыном. Старуха встала и, шаркая тапками по крашенному полу, скрылась в соседней комнате.
Бабка не возвращалась минут пятнадцать, гости уже стали сомневаться придёт ли она вообще.
- Уснула что ли старая? – возмутился старший Корзун.
- Навряд ли, время ещё детское – успокаивал отца Серёга.
Наконец дверь комнаты открылась и на пороге появилась хозяйка, одной рукой, она снимала с волос паутину, в другой держала трёхлитровую банку.
- Мужики помогите, а то выроню, ей Богу выроню – запричитала она прямо с порога. Старший Корзун вскочил и, выхватив банку из рук старухи произнёс – не позволим совершить преступление. Шура, продолжая смахивать паутину с волос, шумно вздохнула.
– Ну, слава Богу, успел, а я думала сейчас уроню, вот бы горе – то было – запричитала хозяйка. Батя, её уже не слушал, он поставил трёхлитровую банку на стол и, открыв пластмассовую крышку, стал нюхать розовую жидкость.
- Чевой – то у тебя старая не тово, этово. тут – произнёс он, отпрянув от банки.
- Что это не тово, всё тово, в прошлом годе ставила – возмутилась старуха.
- Оно и видно, что в прошлом годе, уже не настойка, а уксус – засмеялся отец.
Серёга, не поверив словам отца, решил попробовать на вкус, он налил в кружку настойки и попробовал на язык.
- Точно уксус – сморщив рожу, произнёс он. Мать, смотревшая на эти эксперименты, зло фыркнула и, встав со стула, ушла.
- На те лопайте, что б вы лопнули, морды ненасытные, а то ещё угодите на тот свет, со своими экспериментами – выругалась она и поставила на стол бутылку водки.
- Вот это да, вот угодила, радость ты наша – обрадовался отец, и распечатал поскорее бутылку, пока мать не передумала. Он налил себе и Серёге по стопке и, не чокаясь, выпил. Бабушка Шура, закрыла банку и обиженно произнесла – кто нибудь выпьет не все такие привереды как вы, мы вон в блокаду обои ели и ничего жива.