Определители звонков, и блокираторы замков, И пара дюжих мудаков спасут ли от отстрела? Смешно поэту одному – ведь он не нужен никому! И не дрожит в пустом дому его больное тело. Конечно, я все это вру, и тихий омут – не к добру. Поэту страшно на ветру безвременья, забвенья. Вопит и корчится душа, и пусть в кармане ни гроша, Но слушает он, не дыша, как умирает время. Прости, ведь я лукавлю, брат: он стал прославлен и богат, На пальце – камень в сто карат, и отдыхает в Ницце... Но по ночам, испив вина, он знает, в чем его вина, Обрывки строк лишают сна, и бьется он, как птица. Ты вспомни, клоун ли, пророк, на крик ли, или говорок, У перекрестья всех дорог мелькни недужной тенью... Вот так и жил бы без затей, не ожидая новостей, Среди зверей, среди детей. Но нет ему спасенья!