да стал в его пожитках ковыряться,
Нашёл бутылку и напился вдрызг
И захотелось волку посношаться.
Вдруг видит он – лиса метёт хвостом
-Давай, - кричит, - а то расквашу харю!
-Ну ладно, Серый, не жалей потом!
Хвост подняла, и волк пол-ночи жарил.
Лиса к утру едва ползла в нору,
Шипя, касалась кочками Тех точек,
Да только волк пришёлся понутру,
влюбилась дура рыжая короче.
Волк с бодуна не помнил нихрена.
Огнём пылали труби и пиписка.
Нашёл охотника опять, тому - хана.
В мешке спиртяга, колбаса, ириска.
«Ну,- думает,- ириску щас – лисе,
Пол-месяца как рыжую не видно…
И с ней поговорим о колбасе.
Который год без бабы, прямо стыдно»
Лиса как раз хромала наугад,
Не замечая ни мышей ни зайцев,
Когда глядит – да вот он милый гад!
Бухой храпит, и ну вдуплять мерзавца!
Лизала проспиртованы усы,
Трясла, кусала, еле разбудила.
- Тебе чего? – шнурок от колбасы
Болтался из икающего рыла.
- Волчок, а ты не хочешь, тру-ля-ля,
Немножко пошалить с лисой своею?
- Чего? Чего? Бери ириску, бля,
И быренько отседа топай с нею!
- Ах ты падлюга! Я ему – себя,
А он мне, блин, ириску, волк позорный!
Ну ладно, вова…вовочка…
Любя,
Лиса проворно мутит волку порно.
Хоть волка и мутило неслабец,
Но секс пошёл болезному по жилам,
Любовь коснулась хищников сердец,
Туда им кучу счастья наложила.
Спиртяга оставалась со вечра,
Ирискою занюхали и снова
Святое продолжали та-ра-ра,
Они могли тогда любить любого.
Мораль сей басни может и туманна,
Однако и стучит копытом в грудь.
Коль хочешь быть предвестником романа,
Охотник, дома водку не забудь!