* * * На старом гулком чердаке с хрустящим шлаком под ногами, с таинственною полутьмой, прошитой золотым лучом, где бабы вешали бельё, напоминающее вольных, неведомых и сильных птиц, вот-вот готовых улететь, я в растворённое окно большое небо увидала и двор, где далеко внизу ровесники играли в мяч. На коромысло вёдра взяв, несла с колонки тётя Рая всё то же небо, через край его роняя… Тополя листвой светились. На ребят растерянно смотрела мама и ужинать меня звала. Кричали «рыба!» мужики. И голос Трошина звучал…
Я стала старше тёти Раи, но до сих пор живёт в ушах возня чердачных голубей.