А волна
то нежит, качая,-
такая душка!
То слюною
пенной обдаст, -
удовольствие то еще!
И шипит надменно
игривым своим
подружкам:
-Этот глупый парус
думает, -
он -
сокровище!
Он,
видать,-
зазнайка,
считает, что он –
как чайка!
Ничего не слышит, -
наверно,
оглох от гула!
А под килем рифы,
а к рифу поди,-
причаль-ка!
Он не знает,
дурень,
что в море живут
акулы!
А потом уже
к парусу:
- Милый, побудь у приcтани!
Как ты бел!
Tы похож
на упавшего в воду
ангела!
Для чего тебе звезды?
Поверь,
что они –
неискренни!
Я отставку
дам
пароходам
и грязным танкерам!
Но шипят
и плюются
пеной
подруги-сестры:
- Позабудь о дурне!
Затея твоя -
пустая:
Он мечтатель,
из тех,
в чьих объятиях
только воздух,
А в карманах - трюмах
и воздуха
не хватает!
Заметалась волна,
у бедняжки волны –
истерика;
Захлебнулaсь тоскою,
махнув кружевным
платочком,
А потом
обернулась в айсберг
в проливе Беринга,
Или просто разбилась...
А он одинок
- и точка.
И все гуще туманы:
порой не видать
кораблика,
Ты о буре просил?
По заказу:
за бурей буря;
За заплатой
заплата,
усталость:
за каплей капелька...
Раз покой отвергаешь,
то взвоешь
о перекуре...
И мозги набекрень
и не зги:
дребедень и
гребень
Девяносто девятого –
он из девятых!
- вала...
Виски ломят виски?
Укачало?
Ну как нелеп он:
Этот странный
двуногий,
шатнувшийся у штурвала...
А за штормом –
в тиски,
штиль, -
он - мертвый еще при жизни.
Потеряешь
живую округлость
тугого пуза
Опечаленный парус,
как чайка,
на рее виснет
И в тени его
мерно колышется
слизь медузы.
Его рея крива,
после стольких бед
до осанки ли!
Он не сдался,
- не тряпка,
хоть скоро пойдет
на тряпочки.
И никто
не расскажет теперь
об упавшем ангеле
Ну а та,
что когда-то рыдала,-
такая лапочка