Наступил День сожаления. Волк, одетый в милицейскую форму (которая по всей видимости принадлежала некогда съеденному им стражу порядка), чинно расхаживал по двору, поправляя то и дело съезжающую фуражку. Почти под натянутыми верёвками с бельем стояли длинным рядом люди. Волк остановился, скосил на них глаза и начал: «Итак, прошу тишины… Тишины в зале, я сказал!» - все притихли. – «Хорошо, номер один, говорите». Номер один, высокий гражданин в красном сюртуке, в зеленом цилиндре, придававшем ему несколько нелепый вид, шагнул вперед и начал речь: «Я, номер такой-то, проживающий там-то, сожалею о том, что женился на вон той дуре, что под номером сорок пять». Волк подумал минуту и произнес: «Я рассмотрю Ваше дело. Вы желаете вернуться в прошлое или мне сделать так, будто вы никогда и не были женаты?». Гражданин, не раздумывая, объявил своё решение: «В прошлое…». «Будет сделано, теперь прочь! Далее. И побыстрей, товарищи, побыстрей. Номер два, говорите». Вперед шагнул упитанный мальчуган: «Я сожалею о своем сломанном паровозике…». «Вот, держи. Уходи побыстрей. Дальше!». И все по очереди выходили и выражали свое сожаление по тому или иному поводу и, получив от Волка желаемое, уходили прочь. Скоро номера перевалили за тысячу. Волк стоял, облокотившись на сарай, и нервно курил. Тысяча сто один, тысяча сто два, тысяча сто три… «Эй, тысяча сто три, что Вам надо? Я ничего не понял. Ещё раз, пожалуйста!». И тысяча сто три, точнее маленькая робкая девочка, подошла к Волку и сказала: «Я хочу Вас поцеловать. Мне Вас жалко, господин инспектор». У Волка усы встали дыбом и он поперхнулся сигаретным дымом от такого заявления. А девочка тем временем, не ожидая ответа, встала на цыпочки и чмокнула Волка в пушистую морду. В довершение всего она потрепала его за ухо. В жизни с ним так никто не делал… «Как с каким-то котярой!» - пронеслось в мыслях. – «С ним, с инспектором, на глазах у миллионной толпы, и таким образом…». Волк думал сказать гневную речь, но язык, почему-то отказался слушаться его, и говорил своё: «Ах, как приятно, спасибо, спасибо.» Но девочка, довольная, уже ушла. Зато к Волку полезли целоваться со всех сторон. Его благодарили за доброту и за понимание, щедро награждая поцелуями. Волк не знал куда себя деть от стыда, его шерсть горела от смущения, ему казалось, что весь мир сошел с ума… Столько поцелуев, благодарности… и всё ему! Правда пришлось ему от инспекторства отказаться – ну сами подумайте, что за инспектор, к которому все лезут целоваться?