Золото это – зомби – висит обреченно, и под ним – зомби зонты пораскрыли: рты анемичны, мимика смыта – в этом дурацком ритме из вчера в завтра, впихиваясь ознобно в пальто без подкладки – в насквозь продувное – тупое сегодня. Шагают, шагают – завтрак – метро – служба, лифт и компьютер – зомби, зомби – с обедом и перекуром. И снова – хмурые – в сумерки выхлопные – затылок в затылок – глотают их турникеты, и грязью газетной – блевотиною бумажной – журнально-генитальной стреляет в них подземелье. И в том же зомби-ритме подвижные в подвижном, убогие в убогом, землистые в землистом - трудяги андеграунда – «неместные сами» - зомбят попрошайки, таская зевотно- заморенных зомби, как кукол тряпичных. Зло! Зло! Из смрада – в зловонье отравленных улиц впадают зомби, киша ошалело, но снова – в шеренгах. Лужи их отражают проекцией страха. Взгляните ж в лужи! Вперьте же взгляды! К земле опуститесь! Это – зелень - последняя - года или – году - последняя - ода.
Да одари же нас даром, Дающий! Да ниспошли Ты нам - пробужденье!