Я перестал глотать болезнью комнат Отчаяньем срывающую снежность. Глаза из глаз. В печальных окнах помнят Двоих, совсем не понимавших нежность. Скользили руки по сожженной, теплой коже, Сбиваясь, спрятав вздохи под словами. Смолой и карамелью губ заплакать, может, Не смея лечь в колени головами. Я перестал раскаиваться в голос, Впиваться невозможной, тонкой болью. Пересеченья слабых, слабых полос… Привязанность пустую звал любовью. Разбросанные стулья, запах тонкий Размытого румянца вниз по крышам. Твой редкий голос был когда-то самым звонким. Но в скверах таял снег…и я не слышал.