а я хотел бы умереть в Молдове, которую не видел лет так двести, а я хотел бы умереть во слове "березка", или "русская невеста", чтоб надо мной, уже никем нежданным, Крещатика вдруг зацвели каштаны, и ночь казахская спустилась мне на плечи, напомнив школьный бал, прощальный вечер. а я хотел бы, чтобы дни перемешались, и люди стали безмятежнее, как прежде, а я хотел бы, чтоб меня не межевали за меньшинство и пестрые одежды.