У одного мужичка, которому почти полвека назад дали имя Герасим, завелась как-то любовь-морковь. Завелась ни с того ни с сего – просто появилась однажды в кармане брюк. Должно быть, просыпались туда семена моркови-любови, когда Герасим засеивал ею грядки весной на даче, да и проросла одна семечка. А Герасим и не замечал этого, просто лелеял её, не задумываясь, по привычке, потому что добрый был очень – обо всех заботился вокруг. И заметил он эту любовь-морковь лишь поздно осенью – когда он взлелеял её так, что та стала мешать ему ходить. Ну что теперь делать? Как говорят: Любовь не морковка, не выбросишь её – не ловко. Но была у Герасима жена злобная, и Герасим знал, что если попадётся ей эта штука, то она то уж цацкаться с нею не станет, а выбросит в окошко. Или в колодец даже – как пить дать выбросит!.. И стал Герасим любовь свою дальше лелеять, да от злобной жены прятать. Но это становилось делать всё труднее и труднее. Морковка-любовь продолжала расти-набухать, и Герасиму пришлось даже имидж сменить – купить широченные штаны – как у рэпера. Жена заподозрила неладное, но виду не подала, а стала втихаря за ним подсекать. И как-то зимой увидела она, что Герасим в штанах своих широких что-то лелеет, и спросила она из-за спины: «А чего это ты там лелеешь в штанах своих широких, а? – муж мой Герасим!..». Ничего не оставалось бедному мужичку, как только открыть форточку, да и выбросить подальше в сугроб любовь свою – морковь. А жене своей соврать при этом, мол: «Посмотри ты, жена моя, – какая погода на дворе чудесная!..». А погода на дворе была совсем не чудесная: и мороз, и метель, и ночь уже тёмная. Бывает же такое… А как в доме все напились чаю с бубликами, да спать улеглись – так только нашему Герасиму и не спится. Ведь на улице – вон оно как. А каково же моркови там? Ведь она привыкшая к тому, что её лелеют. Да и Герасим привык – не может теперь уже не лелеять. А потому и не спится ему. И когда все заснули покрепче, встал мужичёк, да на цыпочках пробрался к форточке, и тихонечко поманил к себе любовь свою. А она только этого и ждала – сразу же откликнулась и пришла, да не одна пришла – а ещё и веру, и надежду с собой привела – тоже брошенных кем-то. Трясутся все, бедные, и совсем жалко их стало Герасиму. И он твёрдо решил тогда: будь что будет! – и впустил всех троих. Посадил на батарею пока, а сам скорее на кухню, поставить чайник. И слышит Герасим из комнаты громкий голос своей жены: «Герасим! … Так тебя раз эдак! … Кто эти шмары?! … Да что ж это такое!? … Он уже в дом к себе … таскает – пока жена спит!!! … Сейчас же выбирай! Или – они, или – я!..». И пришлось тогда Герасиму выбирать. А это – трудно…