И солнце плющилось о льды,
Пылало огненным сугробом.
И небо розовой слюды
Трясло невидимым ознобом.
Всплывал металл и растворял
Пустынность розового поля,
Шершавость сумрачных зеркал –
Звенящей стружкою глаголя.
Но серо-розовый металл
Дырявил розовое с серым:
Его серебряный оскал
Вдруг оказался эфемерным.
Оскал ласкал слюду небес
И терся стружечной щетиной
О лес лучей, горящий лес,
О ноги солнца над периной
Остановившихся зеркал
Холодной облачной равнины.
И серо-розовый металл
Стал продолжением перины.