И чай остыл. И слава запоздала
(Мих. Бриф)
Весь мир – слова, а люди в нем... наверно,
помарки и заметки на полях.
Есть Слово. Остальное – эфемерно.
Все, кто не Муза – на вторых ролях.
Ты веруешь: вначале будет слово,
а послесловьем – славы медный грош,
и значит, слово повторится снова,
и, безусловно, весь ты не умрешь.
Когда уже поэзия некстати,
нелеп и неуместен прежний пыл,
ты, склонный к раскавыченной цитате,
произнесешь: Ich sterbe. Чай остыл.
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/36422/
Вот так всегда…
Вот так всегда: ты пишешь, пишешь, пишешь,
живешь аскетом с Музою в Филях...
И кто ж потом твои читает вирши?
Помарки и заметки на полях!
Они не то чтоб памятник впаяли,
когда ты не умрешь, быть может, весь –
они не помнят даже слов в финале,
что через силу смог ты произнесть,
когда уже поэзия некстати -
рефлексом безусловным – на амвон…
Помарка спросит: Чехов – был писатель?
А, может, из Германии шпион?