ЗАросли бурьяна и крапивы,
Куст смороды под шершавой вишней,
Яблоня по-вдовьи сиротливо,
Сгорбилась на старом пепелище.
Словно на заброшенном погосте,
Та же тишь, трава и запустенье.
Стонет сердце от прозрачной грусти,
Сдавливает горло на мгновенье.
В солнечном ромашковом просторе
Яблоньки стоят, сутуля плечи.
Вехами, проросшими сквозь горе,
Как Хатыни памятные печи.