Пожухлые стебли полыни
Кусочками ломаных линий
Торчат из намокнувшей глины
Как мёртвой природы вихры
В потеках побелка на храме,
Куски штукатурки как раны,
Заклеены окна и рамы
В преддверии холодной поры
По серым истёртым ступеням
Безногий ползёт на коленях
В авоське две пачки пельменей
И мятый пакет молока
Предутренний час Воскресенья;
От гаммы церковного пенья
Вибрирует воздух осенний
В беззвучной тиши городка
Деревьев предзимних скелеты
Здесь яркий огонь бересклета
Последним подарком от лета
Сияет рубином в саду
Вороньи беседы на крышах,
И солнце сквозь тучи не брызжет,
И звук с колокольни не слышен,
Не плещется рыба в пруду
Облезлые окна фасадов
Цветы отцвели в палисадах
Собаки не лают надсадно
На редких прохожих людей
Гнилые столбы с проводами
Косятся кривыми рядами
Вдоль улиц весьма стародавних,
Размякших от грустных дождей
Кромсают пласты монолита
Забойщики в Белой Калитве
И уголь их потом политый
Из недр выдают на гора
А после глухих подземелий
Жгут жизни тяжелым похмельем
Весь город в получку немеет
С полуночи и до утра
Громады коттеджей элитных
Не строятся в Белой Калитве
Здесь кладбищ гранитные плиты
На древних могилах лежат
Тут половцы и печенеги
Босыми ходили по снегу,
Молились Великому Небу,
В неистовой пляске кружась
Сплетаются в кольца эпохи
Исчезли кочевников боги,
А нитки заросшей дороги
Не помнят тяжелых копыт
Лишь нежные звуки молитвы
Из храма доносятся слитно
И гасятся в лужах покрытых
Дробинками снежной крупы