Вина ль моя в том, что пишу откровенно и нервно,
Что почерк нечёток, но чувства подобны мечу,
Что Муза, порой навещая, изменчивой стервой
Не раз уходила, похлопав меня по плечу?
Вина ль моя в том, что оторванным бурею чёлном,
Исхлёстан штормами, о счастье заморском мечтал?
Я понял теперь: одуренье свободой никчёмно -
Без крепких корней неустойчив любой пьедестал.
Вина ль моя в том, что неласков я и неудобен
Для тех, кто меня в донкихотстве не раз обвинял,
Кто сердце моё измождённое кознями гробил?
Калёным железом испытана эта броня!
Не ждите смиренья - я буду всё также напорист -
Сомнения – к чёрту - в пути не меняю устав!
Взрастёт из дерзаний моих благодатная поросль,
Напишется кровью страданий бессмертная повесть,
И в ней откровеньем прорвётся вселенская совесть -
Они – пьедестал мне, а значит, я вечен и прав!
Вина ль? Нет уж – водки! Устал с коньяком брудершафтить,
Кромсая лимон, забывая сорвать кожуру…
Зерно своих истин ищу я в заброшенной шахте
В отвалах руды. На юру. На ветру. Не помру-у-у-у!..