Я смотрю на свинцовую поверхность воды – можно было бы сказать иначе – тёмную или серую, но этого было бы недостаточно – эта вода несёт в себё тяжесть свинца – свинца, доведённого до точки плавления – текущего, подвижного, скрывающего в своей непроглядной глубине блестящих иридиевых рыб. Иногда они подплывают к поверхности и выглядывают из-под неё круглыми жёлтыми глазами. Что они разглядывают? Небо? Рваные тучи, которых то больше, то меньше, и которых уносит ветром с юга на север? Ветер над этой водой всегда дует в одном и том же направлении, словно мы живём в вытяжной трубе. Так и есть вероятней всего. Из южно-северных туч постоянно течёт холодная многокомпонентная жидкость, именуемая дождём. Скорее всего рыбы смотрят на этот дождь и ждут, когда он закончится. Наверное, никогда. Дождь и ветер – самое естественное состояние для этих краёв – столь же естественное, сколь для меня естественным является состояние депрессии, которую тоже можно охарактеризовать словом «многокомпонентная». Депрессию можно разбавлять спиртными напитками, что я и делаю, когда концентрация самых негативных компонентов достигает критической точки. Иногда мне удаётся разбавить её настолько, что я перестаю помнить, что происходит вслед за этим. Но это меня волнует меньше всего. Единственное, что меня волнует – это рыбы. Я ощущаю в себе определённое сходство с ними – мне снятся сны, в которых я плаваю под прозрачными толщами воды, среди чёрных, колышущихся водорослей, между рассеянными потоками света – в бесконечном и безмолвном пространстве, рядом с другими рыбами; моё тело покрыто перламутровой чешуёй, мои глаза – круглы и желты, и иногда я подплываю к поверхности и смотрю на рваные тучи, истекающие потоками многокомпонентных дождей. Шум дождя заставляет меня засыпать и просыпаться – он не монотонен, он то стихает, то усиливается – он заставляет слушать себя. И я слушаю, слушаю, слушаю, словно мне больше нечем заняться; я слушаю, как он стучит по крыше моего старого дома; я смотрю на свинцовую поверхность воды; я пью джин без тоника, и когда я закрываю глаза, я становлюсь иридиевой рыбой. Кап-кап, кап-кап, кап-кап…